Как снежная баба сквер защитила

Закрытый двор не позволял разгуляться порывистому северному ветру и оборвать этот багряный убор раньше времени. Когда хозяйка-осень завершала свои по-следние дела, на рябинах еще алели гроздья тяжелых ягод, привлекая стайки лесных пернатых, пользующихся последними возможностями запастись «здоровьем» перед долгой зимой.
За асфальтовой тротуарной дорожкой, последние годы разбитой до щебня в связи с ростом благосостояния постсоветского поколения горожан, приобретающего средства передвижения на колесах, росли старые тополя, посаженные в начале жизни города. Кроны их иногда подрезали, и потому в этом дворовом сквере хватало и тени для стариков, когда-то садивших тополя, и солнца для детей на качелях и в песочнице. Дворовый сквер долгое время существовал почти беспроблемно, и это «почти» имело место жить, пока тех, кто ходил по земле, было значительно больше, чем тех, кто ездил.
Многие машины благодаря их хозяевам уже знали «свои места» под тополями сквера и чувствовали себя уверенно не только на стоянке, но и уезжая с неё напрямую через детскую площадку. С этим жильцы дома боролись и придумывали способы защиты природы самой же природой. Так, между стареющими тополями появилась шеренга маленьких зеленых ёлочек, которые начали нести свою службу, перегородив сквозной проезд по скверу. Их было шесть, а вот остав-
шееся пространство между старыми тополями осталось неперекрытым...
Неуверенно пришла зима, выпал пушистый снег, покрыв сквер белым одеялом. И то ли не решались резать снег своими колёсами автомобили, то ли не было желания подать недостойный пример — езда с места стоянки автомобиля напрямую прекратилась, и переживающие за порядок успокоились.
Однажды утром Татьяна Ивановна, пристроившись у окна и любуясь синичками на рябиновых ветках, увидела, как к черной «Асконе» подошла легко одетая дама, села на переднее сиденье и, оставив длинные ноги в красивых сапогах на улице, отрясла с них снег и закрылась в салоне. Из выхлопной трубы показался дымок, и машина двинулась между тополями сквера, оставляя колёсами глубокую колею. До-ехав до тротуара, она свернула и порулила к выезду из квартала. Татьяна Ивановна ахнула от неожиданности.
Она привыкла видеть разрушителями пацанов в турецких шароварах, в кроссовках без шнурков, грубых мужчин в пятнистых костюмах десантников. А тут... дама.
До конца дня Татьяна Ивановна не находила себе места, а когда зимний вечер основательно опустился на заснеженный квартал, слабо оснащенный фонарями, она решительно подошла к лежащему на диване семидесятилетнему мужу-ровеснику, поведала ему об увиденном и решительно сказала: «Пойдём поможешь».
Николай Степанович, человек более спокойный и более грузный, обычно разделял суждения супруги о происходящем не только в квартале, но и в стране, но на этот раз почувствовал что-то необычное в её намерениях и сказал, что недомогает. И супруга, прихватив ведро с мусором, неосторожно хлопнув дверью, вышла. Так было всегда, когда ей что-то не нравилось.
Вернулась жена минут через сорок в мокрой одежде и легла спать, не объяснив своего отсутствия. Несмотря на её сон, в квартире было как перед грозой. Но Николай Степанович не стал интересоваться, что было причиной такого душевного и физического состояния супруги. Он знал, что сейчас задавать ей какие-то вопросы и давать советы — занятие бесполезное и опасное.
Наутро Николай Степанович кряхтя поднялся с дивана, размял старые кости и пошёл на кухню. За окном уже были погашены фонари, и он, взглянув во двор, издал звук, похожий на протяжное «аахх...»
Во дворе между двух тополей стояла двухметровая снежная баба с могучим торсом метрового диаметра. Баба напрочь стала между двумя колеями вновь обозначенной дороги, и проезда через детскую площадку больше не существовало.
Николай Степанович облокотился на подоконник и, припав к стеклу, завороженно смотрел на изрытый снег двора, на снежного безрукого гиганта и удивлялся: он не мог представить, что это сделано семидесятилетней женщиной, вес которой был не больше пятидесяти килограммов с валенками.
В соседнем подъезде хлопнула дверь, и к машине, которая со вчерашнего дня стояла на дороге, подошла молодая женщина. Ёкнула включенная сигнализация, женщина открыла переднюю дверь и села на сиденье, включила двигатель и... буквально выскочила из машины и направилась к снеговику. Толкнув глыбу снега плечом, она со злостью ударила ногой в снежное пузо и вернулась к машине. Снеговик, окрепший за ночь на морозце, прочно стоял на дороге, а автоледи задним ходом выезжала на разрушенный тротуар.
Николай Степанович заглянул в спальню. На кровати, свернувшись калачиком, спала маленькая женщина. Он не стал её будить, чтобы выразить своё восхищение, и думал: какая же сила может быть даже у пожилого человека, если он хочет сделать доброе дело!
Виктор ПЕТРУШИН