«На службе требую полной самоотдачи»
АПЛ «Юрий Долгорукий». Это название воспринимается уже как нечто неразрывное с Северодвинском. Закладывали ракетоносец нового поколения в тяжелые для страны 90-е, когда вместо зарплаты люди на северодвинских заводах получали хлеб. Присутствие при закладке корабля в 1996 году мэра Москвы Юрия Лужкова и символичное название «Юрий Долгорукий» придавало событию особое державное звучание. Гордостью ВМФ России и нашим ответом американцам называют этот корабль. Но пока его строили, случился один финансовый кризис, сейчас страна вошла в другой. После тринадцати лет строительства корабль, оснащенный новейшим ракетным комплексом «Булава», в этом году должен пройти испытания, и Севмашу предстоит передать его флоту. (К слову, то же самое намечалось на 2008 год.)
Два года назад в присутствии тогдашнего министра обороны С. Иванова торжественно отмечали вывод АПЛ со стапелей цеха. Это событие осветили все центральные СМИ, назвав спуском корабля на воду. Что произошло только спустя несколько месяцев. Именно тогда в интернете появились материалы с комментариями командира корабля Константина Борисовича Митькина, представленного как «первый командир первой атомной подводной лодки стратегического назначения, построенной в суверенной России и поступающей на вооружение ее Военно-Морского флота».
Сказанное им в одной из публикаций имеет смысл процитировать:
«В жизни я часто бываю максималистом. И в том, что касается службы, требую полной самоотдачи — от себя и от подчиненных. Демократию в этих делах разводить недопустимо».
Слышала от начальства, что Митькин — командир жесткий, но справедливый.
До назначения командиром на лодку «Юрий Долгорукий» он с лейтенантских пор служил на одном и том же тяжелом атомном подводном крейсере ТК-17, который теперь известен под названием «Архангельск». Отсюда с должности старпома по боевому управлению уходил на учебу в Военно-морскую академию, потом еще два года — старпомом в том же экипаже под началом Героя России капитана I ранга Сергея Рачука. Вместе с экипажем «Юрия Долгорукого» два года проходил стажировку в учебном центре в Сосновом Бору. Недавно экипаж снова выезжал туда, но уже без своего командира: у него подписка о невыезде.
К ракетоносцу, стоящему у причала Севмаша, просто так даже и не подойти, его не сфотографировать: режим особой секретности. Что касается вооружения и военной стороны дела — с этим все понятно. Никто не претендует на раскрытие гостайн. Но служат на корабле живые люди, пусть и принявшие присягу. И это только в песне поется, что экипаж — семья. Если, как морская волна, захлестнут эмоции, что помешает вынести сор из кубрика?
Если Константин Митькин шел вверх по карьерной лестнице, то его сверстник Виктор Осинцев, закончивший школу мичманов, был в свое время уволен с Северного флота за нарушение условий контракта. Дело это, как утверждают сегодня его недоброжелатели, темное.
Был ли мичман плохим специалистом? Нет. Числился на хорошем счету, не раз награждали его Почетными грамотами. Мастер на все руки, хоть баньку устроить, хоть квартиру, хоть машину отремонтировать начальству, тому же Митькину. Эка невидаль на флоте. Где только не служат «мужьями на час» подчиненные больших начальников, а чьими руками строились адмиральские дачи? Впрочем, времена сейчас наступают другие. И эта история еще одно тому подтверждение.

С близнецами на руках
Я думаю, служил бы и сегодня на «Юрии Долгоруком» мичман Осинцев и получал бы грамоты от начальства, если бы не стечение обстоятельств личной жизни. В сентябре 2007 года ему улыбнулось семейное счастье. Появились на свет сыновья-близнецы. Правда, малыши были семимесячные, жене, рожавшей в 43 года, пришлось сделать кесарево сечение. По заключению невропатолога, у детей имелась патология, связанная с недоношенностью. Вот и завертелся мичман между вахтами и детской поликлиникой, куда возили детей то на процедуры, то на прием. А через три месяца жена сломала палец, и Осинцев пришел к командиру, с которым до того были вполне нормальные отношения, чтобы попросить отпуск: нужен помощник в доме. И неожиданно для себя получил отказ.
Жесткость Митькина по отношению к тем, кто якобы не хочет служить, испытал не только Осинцев. В экипаже были офицеры, недовольные излишне строгим, как им казалось, режимом службы, постоянными переработками. Даже к нам в редакцию приходили жены офицеров с жалобами на нарушения трудового законодательства, в переводе на гражданский язык. Шли жалобы, в том числе и анонимные, в разные инстанции. Но резонанс вызвал лишь последний сигнал — о финансовых нарушениях со стороны командира. 9 апреля 2008 года в ответ на заявления, направленные еще в декабре 2007 года никому не известным Н.Кацем, членами экипажа мичманами Кимом (он вскоре уволился) и Осинцевым, заместитель руководителя военного следственного отдела старший следователь Следственного комитета при прокуратуре РФ по Северодвинскому гарнизону СФ майор юстиции А.Л. Есиков, рассмотрев материалы проверки, за нецелевое использование бюджетных средств возбудил против Митькина уголовное дело по ч. 1 ст. 285 Уголовного кодекса РФ.

Корабельная касса
Что это такое, людям флотским объяснять не надо. Для штатских поясню. Со слов людей служивых, это те деньги, которые требуются на всякие хозяйственные и канцелярские нужды, на представительские цели, культмассовую работу, но бюджетом не предусмотрены. Собирают деньги так: выписываются липовые премии, потом по доверенности кто-то получает их и отдает командиру.
Говорят, что это практикуется везде. У меня, например, первая мысль была одна: как не боятся, а если кто-нибудь сообщит куда следует? Наверное, на фоне других злоупотреблений, что периодически всплывают в прессе, эти флотские общаки — сущая мелочь, тем более что деньги, как считается, идут на благое дело, некоторые расходы подтверждаются чеками.
Как говорил коллега, служивший на флоте, человеку гражданскому это не понять. «Приезжает комиссия. Надо встретить как следует. Куда ведут? В баньку. Угостить надо? А как же. Если едут столичные проверяющие, северные гостинцы покупают, те же ягоды. На себя, что ли, командиры тратят деньги?»
А вот как такие фонды выглядят с точки зрения закона. «В целях создания у вышестоящего командования видимости благополучия в подчиненной ему воинской части и положительной оценки его деятельности как командира, т.е. из иной личной заинтересованности, выразившейся в стремлении извлечь для себя выгоды неимущественного характера, Митькин К.Б. решил использовать свои служебные полномочия для создания собственного материального резерва за счет премиального фонда дополнительного единовременного денежного вознаграждения (далее по тексту — ЕДВ), причитающегося его подчиненным» (из материалов дела). Среди обложенных этим оброком упоминается не только мичман Осинцев, но и еще 14 военнослужащих в/части 90003, от которых якобы требовали передавать деньги в незаконно созданную «корабельную кассу». При этом называется сумма не менее 200 тысяч рублей.
Еще один эпизод, который инкриминируется Митькину, — это доплаты подчиненным за так называемые особые условия службы, то есть в условиях действующего атомного реактора. И на это якобы тоже были причины: работы на корабле по запуску своей энергетической установки затягивались, персонал был вынужден стажироваться на других АПЛ. В общей сложности речь идет о нанесении ущерба казне на 860 тысяч рублей, превышении служебных полномочий.

Перевести в дальний гарнизон
Так начальник оказался под следствием. Может ли подчиненный, «сообщивший куда следует», продолжать служить под его чутким руководством? Такого не бывает нигде. Поэтому неудивительно, что командование решило перевести жалобщиков в другие воинские части. И подальше от Северодвинска.
Как рассказывал сам В. Осинцев, 21 апреля 2008 года (не прошло и двух недель после ответа ему из следственного отдела) он получает приказ о переводе в Гаджиево, куда должен прибыть 4 мая. «Оставить жену с двумя младенцами на руках, которые находятся на диспансерном наблюдении, я не мог. Везти их в гарнизон, где климат хуже, чем в Северодвинске, нет узких специалистов, а за консультацией надо ехать в Мурманск? Я считал, что у меня есть уважительные причины для отмены приказа. Подал рапорт, приложил заключение клинико-экспертной комиссии детской больницы, но мне дважды отказали. Меня пытались перевести в Видяево, но там часть была расформирована. А я к тому времени был исключен из списков нашей части и снят со всех видов довольствия. 11 июля прошлого года я отправил телеграммой рапорт командующему Северным флотом».
И снова бэби-фактор не возымел действия: как говорилось в ответе, требуется заключение не гражданских, а военных медиков. Тогда мичман направил рапорт с просьбой разрешить младенцам проходить военно-врачебную комиссию. Повез детей в госпиталь, где изумились: какие военные комиссии для младенцев?!
Осинцев пишет в приемную президента России: нарушаются элементарные человеческие права военнослужащих. Ответ знакомого содержания приходит из управления кадров ВМФ. Мичман стучится во все двери: обращался к депутату Госдумы Е. Вторыгиной, к главному федеральному инспектору по Архангельской области А. Ермакову, его жена — в управление межрегиональных и общественных связей мэрии, откуда передали жалобу на нарушения прав детей и семьи в городской женсовет. Как рассказывала мне председатель городской общественной организации женщин Наталья Слинько, она сама ходила с этим письмом в Беломорскую ВМБ. Письменного ответа не получила, но по телефону ей объяснили, что Осинцев действует неправильно. Приказы не выполняет, к месту службы не явился. Другими словами, сам виноват и прикрывается детьми...
Неправильными якобы действиями мичмана по заявлению командования Северного флота занялся военный следственный отдел. Из-за уклонения от обязанностей прохождения военной службы, неисполнения приказа начальника Осинцев мог попасть под следствие сразу по трем статьям УК и получить срок до трех лет. Но следственный отдел не нашел оснований для возбуждения уголовного дела.
«Осинцев В.Н. совершил неявку в срок на службу — в/часть 34357 и в/часть 34212 в связи с уважительной причиной — наличием у его малолетних детей медицинских противопоказаний к смене климатических условий. Служить он желает, от органов военного управления и правоохранительных органов не скрывался, существенного вреда интересам службы причинено не было» (из материалов проверки).
Решение об отказе в возбуждении уголовного дела было принято 11 ноября, а в октябре Осинцева ненадолго, но все же перевели в родную часть для «решения вопроса о дальнейшем прохождении военной службы». Через несколько дней аттестационная комиссия в отношении его сделала выводы: занимаемой должности не соответствует, целесообразно досрочно уволить с военной службы в связи с невыполнением условий контракта.

Жертвы системы?
Когда я начала готовить этот материал и обращалась за комментариями к военным, то по понятным причинам желания разговаривать со мной для газеты ни у кого не было. Согласился высказать свое мнение вице-адмирал запаса, бывший командир Беломорской ВМБ, депутат областного Собрания, председатель комитета по ВПК Олег Трегубов:
— Предстоящие испытания корабля, выход в море — это сложнейшая задача, над которой работали не один год. На командире лежит огромная ответственность за все. Я не исключаю, что в отношениях с экипажем Митькин перегибал палку, большой минус, что не сумел сплотить коллектив. А что касается уголовного дела, то остается надеяться на объективность суда. Ведь личного обогащения не было.
В этой истории лавров не снискал никто, одни только потери. Мичман Осинцев уволен со службы, пытается, но пока безуспешно, восстановиться через суд. Если, как установлено следственным отделом, на нарушения пошел по уважительной причине, то тогда за что, считает, увольнять?
В списке понесенных потерь можно назвать и право на бесплатное жилье от государства. Все, что имеет сегодня бывший мичман, — это пенсия 5,5 тысячи рублей, работа таксиста и свои мастеровые руки. Хотя эта история и подпортила ему нервов (Митькину-то не меньше), но главное, как считает, его сыновья встали на ноги и в семье лад. Иногда, говорит, начинаю думать: стоит ли продолжать борьбу, систему ведь не переделаешь.
Впрочем, и Константин Митькин, как я слышала, тоже считает, что стал жертвой системы. Неужели кому-то и в самом деле нужно устроить показательный процесс над командиром? Как говорят во флотских кругах, его могут отстранить от командования кораблем, что сейчас совсем некстати — идет предсдаточный период. А если вспомнить, с чего начался этот скандал? Жена мичмана сломала палец...