Он потребовал взыскать: в качестве компенсации за фактическую потерю времени на подготовку многочисленных документов для суда с подписавшего заявление заместителя прокурора Николая Быстрых — 320 тыс. руб., а в качестве компенсации за моральный ущерб — 2 млн. руб.; обязать Быстрых выступить в печати с извинениями в его адрес.
На стадии предварительного рассмотрения судья суда Руслан Патронов установил, что Быстрых выступал в ходе затянувшегося процесса не как частное лицо, а как представитель прокуратуры. (Кстати, вскоре после вступления в силу решения по делу об «Оранжевой «колбе» Быстрых ушел в отставку.) Поэтому заинтересованным лицом в новом процессе была признана прокуратура. Установлено было, что вопрос о компенсации морального вреда может быть рассмотрен в ином формате судопроизводства.
Суд состоялся 21 мая. Автор заявления и редактор «СР» поддержали иск. Представитель еще одного заинтересованного лица Марк Гауптман был против. Прокуратура попросила рассмотреть дело в ее отсутствие.
Автор этих строк напирал на нравственный аспект. Почему прокуратура как важнейший правоохранительный орган сугубо избирательно подходила к фактам, а также выводам многочисленных экспертиз? До суда не были доведены результаты экспертизы ПГУ, проведенные по заказу областной прокуратуры, и заключение следователя последней по особо важным делам, не усмотревшие в статье признаков экстремизма.
Судья Патронов, однако, не нашел причинно-следственной связи между действиями прокурора Быстрых и понесенными Знаменским материальными потерями. Востребованную им сумму в 320 тыс. руб. он вывел, подсчитав среднемесячную зарплату северодвинцев за два года. Но на момент подачи заявления прокуратуры в суд он являлся безработным, коим остается и по сей день, исправно получая пособие.
Суд принял определение: в заявлении Знаменскому отказать.