Раньше думай о Родине
Ефрейтор в отставке Галина Ширшикова написала большую рецензию с эпи-графом: «Раньше думай о родине, а потом о себе». Эти и другие отклики из соображения экономии места в газете привожу в сокращении.
«Получилась весьма неприглядная, но назидательная история. — История под названием: «Что бывает, когда командир идет против мичмана»... Времена сейчас действительно другие. Только я вкладываю в эту фразу иной смысл. На всех уровнях происходит окончательное смещение приоритетов, девальвация таких понятий, как Родина, Долг, Честь, Достоинство. И этот конфликт, на мой взгляд, как и его интерпретация на страницах газеты, еще одно тому подтверждение... Реплика «флотские общаки» «режет глаз».
Олег Булюктов, капитан II ранга запаса, в прошлом директор Дома офицеров, ныне занимающий пост начальника управления культуры и общественных связей, задается вопросом, «чего автор хотел сказать?». И сам отвечает на него.
«Сказать, что бывает с командиром, если он не выполняет просьбу или каприз мичмана? Безусловно, неподготовленному читателю остается только пожалеть мичмана Осинцева. А ведь для любого военного человека он прежде всего нарушитель закона»... Чиновник дает совет: объяснить читателям тонкости военной службы. Как будет выглядеть такая инструкция, не представляю. «А статья, — подводит итог Олег Иванович, — извините, граничит с призывом к неповиновению: если что-то из приказов командира тебя не устраивает, приказ не выполняй, а собери компромат и бегом в прокуратуру. Так кому нужна такая армия, в которой интересы недовольного приказом мичмана ставятся выше интересов Службы и Ро-дины?»

Будет громкое дело?
Публикация навела на размышления и Виктора Голубцова, заместителя начальника ЦМСЧ-58, поэта, члена литобъединения «Гандвик», лауреата премии им. Николая Рубцова. Рада, что было замечено наконец и другое действующее лицо — командир корабля Константин Митькин. Цитирую: «...оказывается, что командир корабля, служа на Севере, не Родину защищал, не служил отлично на подводных ракетных крейсерах, а «шел вверх по карьерной лестнице». (Собственно, что в этом плохого?)
И еще один вывод В. Голубцова: «Мне понятна позиция военной юстиции, простившей мичману невыполнение его воинского долга. На преследовании какого-то там мичмана следователи лавров не получат. Зато на громком деле о якобы финансовых злоупотреблениях командира можно и карьеру сделать».
Вячеслав Шедько, начальник контрагентской службы Севмаша, пишет, что «с интересом прочел статью журналиста Овчинниковой «Бэби-бунт» и сделал вывод, что она «...вредная по существу, ибо подрывает основу основ армии любого государства — принцип единоначалия. Получается нелепица: мичман не выполнил приказ командира (во времена иные ждал бы его суд, а в условиях войны приговор был бы самым суровым), но большинству прочитавших материал (из моих знакомых, к армии отношения не имеющих) этот мичман симпатичен и его даже жаль.
В нашей семье военного было трое детей. Жизнь по гарнизонам. Но ведь родители сами выбрали такую судьбу, а мы — дети — знали, что отец защищает Родину!».

И на флоте по понятиям
Олег Химаныч, журналист и морской историк, автор нескольких книг, посвященных флоту и кораблестроению, высказывает свой взгляд на эту историю: «Вот такие нравы на боевом корабле, среди подводников, которые всегда были элитой ВМФ. Слава богу, что эта пресловутая закрытая жизнь под грифом гостайны становится достоянием гласности.
Здесь целый пласт наболевших проблем, о которых надо говорить. Конечно, можно все свести к конфликту мичмана и командира корабля и рассуждать, кто прав, кто виноват. Если посмотреть с точки зрения закона
(а мы все же стремимся к правовому государству), то каждый получил свое. Мичман от уголовной ответственности освобожден, с флота уволен, командиру, я думаю, все же придется отвечать перед судом. Полностью согласен с комментарием вице-адмирала запаса Олега Трегубова, который приводится в публикации, что за все отвечает командир.
Когда-то мы гордились своим подводным флотом. С развалом всего, что началось в 90-е годы, мы потеряли и его. Рыночные нравы проникли всюду. Получается, как и везде, живем по понятиям, а не по закону и не по Уставу, как положено людям военным, принимавшим присягу.
Откуда распри в экипаже? На мой взгляд, все оттого, что люди долгое время не были заняты настоящей морской службой. С 1996 года строится «Юрий Долгорукий», и уже три года мы слышим, что наступил предсдаточный период».

Со своим командиром
Старший мичман Виктор Плеканчук без всяких кавычек называет Осинцева «уважаемым мною человеком». Начинает издалека: как в 2002 году формировался экипаж, какая стояла сложная задача перед командиром — из этого разнородного разнообразия индивидуумов сделать то, что называется одним словом ЭКИПАЖ. «Я относился к возможному положительному результату скептически, узнав, какие цели преследует каждый в отдельности из моих сослуживцев». Что касается использования корабельной кассы, то у автора письма приятные воспоминания о совместном отдыхе с семьями.
«То, о чем Осинцев рассказал корреспонденту, в основном правда, как правда и то, что это далеко не все». Далее идет перечисление эпизодов, в которых автор разоблачает самого Осинцева: «Пять месяцев раз в неделю Осинцев появлялся в прокуратуре, поэтому Закон не назвал его дезертиром, но службу на корабле за него кто-то нес...» А по поводу обиды на командира вспоминает свой случай: «тоже получил отказ от командира на просьбу отпустить раньше в отпуск на юбилей жены, но не начал писать во все инстанции»...
Заканчивается письмо так: «Избавившись от Осинцевых и прочих «анонимов», экипаж выйдет в море и выполнит все поставленные задачи. Хотелось бы с нашим командиром...».

***

Что касается последнего, то командует сейчас экипажем капитан второго ранга Владимир Ширин. Он и повел подлодку на ходовые испытания, которые проходят сейчас в Белом море.
Полученные отклики — еще одно свидетельство того, какими неоднозначными могут быть оценки этого конфликта. И военная прокуратура, судя по всему, без работы не останется. Недавно в интернет-приемную генеральной прокуратуры поступил очередной сигнал, отправленный с неизвестного электронного ящика. Вызванный в следственный отдел мичман с возмущением написал о том, что не имеет к этому никакого отношения. «Гнусная статья», говорите? А по мне так гнусная история.
Ольга ОВЧИННИКОВА

Нашла коса на камень?
В этом конфликте угадываются разные подходы к вопросам службы. Устав
вооруженных сил — это, конечно, не Трудовой кодекс.
И все же правила прописаны для всех. На военной службе есть регламент служебного времени, в обычных условиях предусмотрена 40-часовая неделя. Но к кому апеллировать, если военнослужащего что-то не устраивает? Если считает, что нарушены его права, можно обратиться в прокуратуру, суд. Но первая инстанция все же — командование. А если, как говорится, нашла коса на камень? Складывается именно такое впечатление: никто не хотел уступать. Во время моей службы существовал институт политотделов. Можно как угодно к нему относиться, но в деле воспитания личного состава, я считаю, он играл большую роль. Волюнтаризмом дисциплины и порядка не добьешься. Если бы подчиненный был бездельник — тогда другое дело. Тут, похоже, не тот случай, тогда почему бы не пойти навстречу с тем же отпуском? Я бы, например, отпустил человека по семейным обстоятельствам, если это, конечно, не снижает уровень боевой готовности.
Олег АХМАДУЛЛИН, Государственный инспектор труда, капитан второго ранга запаса

«Сказали: «Иди» – пошёл... Зачем? Там знают»
Отгремели праздничные дни Великой Победы, в свете поминальных свечей ушло 22 июня. Вспомнили тех, кто отдал свои жизни ради нас, ныне живущих. Они не требовали и не просили льгот. Некоторые из выживших, уже 80-летние, по сей день не имеют благоустроенного жилья.
Это была другая страна, другие идеалы и жизненные ценности. Ждал реакцию читателей на публикацию О. Овчинниковой «Бэби-бунт». Но, похоже, она не вызвала особых эмоций. Я беседовал с прямым начальником В. Осинцева — командиром электромеханического дивизиона. Получил удовлетворительные характеристики подчиненного: способен, может... Но вот личные интересы стали выше службы.
Конфликт перерос в межличностный. Осинцев не выходил на службу. Но получать денежное содержание весь период не забывал. А ведь он не только специалист-электрик, но и старшина отсека, помощник командира отсека и его первый заместитель в боевых условиях.
Приказ следовало выполнить, а потом обжаловать. Этого требует Устав.
Вспоминаю слова А. Папанова из кинофильма «Белорусский вокзал»: «Что-то я стал скучать по военной службе. Там все просто и ясно. Сказали: «Иди» — пошел. Куда? Зачем? Там знают».
Владимир КИСЕЕВ, капитан I ранга в отставке