Мой первый директор

Вторая половина 1958 года. До ледостава я должен сдать буксир «Севлес». Основное оборудование (паровая машина, огнетрубный котел, упорный подшипник и др.) на нашем заводе прошло капитальный ремонт. Корпус судна построен заново. Но из-за серьезных ошибок при приемке из ремонта основного оборудования сдача буксира поставлена под угрозу. Директор Просянкин в курсе событий, так как на каждой проверке ему докладывается состояние дел. Как-то встречает меня на пирсе, спрашивает:
— Ну, как дела?
— Да почти ночую на буксире, но идет все со скрипом.
— Заморозишь буксир — шкуру спущу!
Я знал: раз пообещал — точно спустит.
Григорий Лазаревич хорошо разбирался в людях, умел оценить их деловые качества. И в самое нужное время проводил удачные кадровые перестановки. Когда завод переориентировали на ремонт АПЛ со специальными энергетическими установками, он назначил начальником 2-го отдела А.Ф. Зрячева, через некоторое время в 1961 году и.о. начальника СКТБ он поставил Левита. Оба — Левит и Просянкин — обладали сильными характерами, каждый имел свое собственное «я», а потому часто расходились во мнениях из-за «строптивости» Левита. В 1963 г. директор отправляет его в отставку — начальником БТПП цеха 9, а через некоторое время назначает начальником этого же цеха. И Левит сделал цех лучшим в Судпроме. Григорий Лазаревич никогда не путал личные отношения с производственными. Когда была поставлена задача построить цех гребных винтов, именно Левита он назначил ответственным на период становления.
Вспоминается первое докование дизельной подводной лодки на заводе.
Только металлический док пришвартовался к стенке, Григорий Лазаревич, не обращая внимания на глыбы льда и огромные лужи ледяной воды, первым бросился на стапель-палубу дока. Его интересовало, как лодка села на стапель. Это было особое событие в жизни завода.
По-моему, самое тяжелое время для Григория Лазаревича наступило в 1964 году. Завод своими силами не справлялся со сдачей головной для завода АПЛ проекта 658М, завод-ской номер 902. Григорий Лазаревич был под угрозой снятия с должности... Но как достойно он себя вел! Не заискивал, не юлил, прямо говорил о трудностях, давал конкретные предложения. В те годы я как ведущий конструктор заказа 902 бывал на многих встречах с руководством Совнархоза, руководством Госкомитета по судостроению, директором Севмаша Егоровым и видел всё собственными глазами.
Григорий Лазаревич был очень демократичен, доброжелателен и всегда старался помочь. От него нельзя было услышать: «Это твои проблемы». Он очень хотел, чтобы коллектив начальников цехов был дружным. Вначале сделай все для смежника, а потом свою работу. При нем трудно было представить, чтобы на проверке начальники цехов грызлись и «закладывали» друг друга, как это имело место в другие времена.

Еще один пример. 1965 год. Проблема с аккумуляторной батареей. Дело в том, что завод слоистых пластиков, что на Охте в Питере, не мог освоить изготовление корпусов банок на соответствие требованиям противоатомной защиты. Обращаемся в Москву с просьбой оформить совместное решение, как это делалось раньше. Получаем ответ: «На следующей неделе в Северодвинске будет руководство Минсудпрома и ВМФ. Подготовьте совместное решение, аналогичное предыдущему, подпишите на месте».
В кратчайшие сроки оформляем проект документа, согласовываем его со всеми заинтересованными сторонами. Остается получить подписи руководства МСП и ВМФ.
По получении информации о том, что завтра в Северодвинск прибывают замминистра судпрома Ю.Г. Деревянко и замглавкома ВМФ П.Г. Котов, захожу к Григорию Лазаревичу и докладываю, что жду его команды, чтобы передать ему папку с совместным решением. Григорий Лазаревич решил иначе: «Папку с решением держим у себя. У Марии Сергеевны (секретарь директора) узнавай, когда они прибудут на завод. Я их поведу показывать завод, а ты находись поблизости и по моему сигналу подходи к нам и передай мне папку. Сам стой рядом».
Григорий Лазаревич ведет гостей по территории завода, и в районе нынешнего цеха гребных винтов они остановились прямо посреди лужи со снегом. Григорий Лазаревич подает сигнал, я подхожу и передаю ему папку. Он докладывает проблему и просит подписать решение. П.Г. Котов вспоминает, что, когда он в 1963 году подписывал аналогичное решение, его заверили, что с поставкой батареи в 1965 г. проблем не будет. Григорий Лазаревич поясняет, что заводчане были на заводе слоистых пластиков, где их заверили, что испытания корпусов банок в ударо-стойком исполнении будут завершены в первом квартале следующего года.
— Вот и хорошо! И больше с подобными решениями ко мне не подходите!
И подписывает решение. Тут же его подписывает и Деревянко. Григорий Лазаревич, хитро улыбаясь, возвращает мне папку.
В 1966 г. аккумуляторная батарея была получена вовремя и в ударостойком исполнении. Однако чуть не споткнулись о бумагу. Монтаж окончен, а инструкцию по обслуживанию никак получить не можем. Телеграммы, звонки не приносят должного результата. Захожу к Григорию Лазаревичу и прошу дать добро от его имени пригласить к телетайпу главного инженера «Рубина».
— Ну и что ты от моего имени ему скажешь?
— Скажу, что из-за отсутствия инструкции срывается отчетная зарядка, а сдача заказа под угрозой срыва, и потребую, чтобы завтра вечером фельдсвязью, самолетом инструкция была доставлена на завод.
— Валяй! После разговора зайди и расскажи.
Прихожу к телетайпистке Жене Малковой и говорю ей, что Григорий Лазаревич разрешил говорить от его имени.
— Так что, Женя, связывайся с «Рубином». Скажи, что у аппарата Григорий Лазаревич, и он просит к аппарату Анатолия Петровича Правдинского.
— Здравствуйте, Григорий Лазаревич, у аппарата Правдинский.
— Здравствуйте, Анатолий Петрович. Режете без ножа. У меня на днях отчетная зарядка батареи, а инструкции по обслуживанию до сих пор нет, несмотря на неоднократные обещания. Прошу вас принять исчерпывающие меры и обеспечить фельдсвязью, самолетом доставку инструкции на завод завтра не позднее вечера.
— Понял, Григорий Лазаревич. Постараемся завтра все исполнить.
— Спасибо, Анатолий Петрович. Я на вас надеюсь.
— До свидания, Григорий Лазаревич!
— До свидания, Анатолий Петрович!
Я принес ленту телетайпного разговора в кабинет директора. Он ее прочитал, улыбнулся и сказал:
–Вот когда ложь во благо.

...Память ветерана хранит еще много таких же не менее интересных и весьма показательных эпизодов общения с таким уникальным человеком.