Я — за гуманность обеими руками. Помнится, еще в школе запоем читал журнал «Человек и закон», причем старые подшивки — конца 70-х годов прошлого века. Была там рубрика «Судебная хроника», где сообщалось о процессах, происходивших в разных уголках Советского Союза. Сердце кровью обливалось, когда читал я о сроках заключения, к которым суд приговаривал всяких мошенников и расхитителей социалистической собственности — 10, 15, 20 лет. Действительно, в советское время с экономическими статьями было строго — сроки давали реальные, большие, вплоть до высшей меры — расстрела. Считалось, что покушение на экономику подрывает устойчивость и безопасность государства.
Сегодня положение дел в сфере экономических преступлений двойственное. С одной стороны, еще и до того, как зазвучали разговоры о гуманизации правосудия, российские судьи по экономическим статьям выносили мягкие приговоры. С другой — отношение к подсудимым было избирательным. Какие-нибудь мелкие жулики отделывались штрафами или небольшими условными сроками. А вот известных бизнесменов, попавшихся на опасных играх с государством, «прижучивали» крепко, взять того же Ходорковского. Оставим в стороне разговоры о политических заказах. Просто мало в нашей стране кристально честных предпринимателей, чтящих Уголовный кодекс как божество. Но это отнюдь не значит, что государство у нас такое честное и справедливое.
Кто же должен выиграть в результате гуманизации, объявленной президентом? Предполагается, в частности, внедрить практику применения денежного залога как меры пресечения обвиняемым. Залог в законе оговорен, но, как это часто у нас бывает, ни суммы, ни схемы его назначения не прописаны. То есть получается, что назначить можно какую угодно сумму, хоть самую запредельную. Или наоборот, смехотворно мизерную. Отсюда один шажок до злоупотреблений. Да и остановит ли даже выплата крупного залога богатого обвиняемого от бегства за границу, когда над ним довлеет призрак тюрьмы. Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Или же государство просто хочет подзаработать деньжат на залогах, провоцируя граждан на необдуманные поступки, а заодно сэкономить на содержании обвиняемых в камерах предварительного за-ключения?
Теперь о шкале наказания. Есть идея ее пересмотреть, поставив на первое место такую меру наказания, как штраф. Только как же это сочетается с антикоррупционной борьбой? Что такое штраф — смех да и только! Один деятель, значит, получил миллионную взятку, а его к штрафу приговаривают, пусть и крупному. Заплатит он его, похихикивая втихомолку над судебной системой, и пойдет дальше свои темные дела обтяпывать. Да бог с ними, со взяточниками. Будем ближе к народу. У нас один из самых распространенных видов мошенничества — обман людей, вложивших деньги в финансовые пирамиды или долевое строительство жилья. «Кинет» такой вот Мавроди тысячи граждан, а ему тоже штраф по суду выпишут. И фигушки деньги свои вернешь, когда они уже в оффшорные зоны переведены. А государство в этом вопросе вряд ли к тебе гуманность проявит и потери компенсирует. Но согласитесь, что перспектива отправиться лет на 10 в места не столь отдаленные несколько охлаждает уголовно-творческий пыл.
Далеко не все согласны с подобной «гуманизацией». К примеру, начальник Северо-двинского ОБЭП майор Юрий Кузнецов против такого подхода, поскольку считает, что тогда работа его сотрудников становится бессмысленной. Гуманностью и так уже веет отовсюду. По статистике из фигурантов 20 дел, которые ОБЭП передает в городской суд за год, лишь двое приговариваются к реальному лишению свободы. На подходе к судебным инстанциям северодвинский Мавроди Юрий Цугульский. Еще неизвестно, каким наказанием отделается этот товарищ в условиях гуманизации правосудия.
Нет у нас, к сожалению, ощущения неотвратимости наказания, когда кругом такая гуманность. А ведь законопослушность тех же европейцев как раз и держится на полной их уверенности в том, что если «нахимичат» они, то почти наверняка попадут в тюрьму.