Здравствуйте, мои дорогие северяне! С низким поклоном к вам я и вся моя семья. Как вы поживаете? Как здоровье? Это самое главное в жизни, а всё остальное приложится. У меня здоровье когда как, всё же старость — не радость.
Очень скучаю по России. Видимо, судьба моя такая под старость лет жить на чужой сторонушке. Я раньше пела частушку, когда уехала из деревни в город в 1945 году:
На родимой на сторонушке
Скоро праздник годовой.
Мама встанет и помянет:
«Нету доченьки родной!»
Помнишь, Полюшка, до войны в каждой деревне свой годовой праздник был. Сколько веселья! А пьяных не было. Гармошка играла, плясали, песни пели.
В военные годы стало не до песен. Нашим мамам и нам, детям, было трудно жить. Никаких выходных и праздников. На часы не смотрели, от темна до темна работали. Да в нашей семье и часов-то не было.
Отец мой после гражданской войны жил мало. В 1919 году женился, а в 1935-м помер. Осталось у мамы пятеро детей — и живи как хочешь. Вот я часто думаю: раньше люди были добрее. Помогали друг другу не деньгами, а делом. Денег ни у кого не было, а если были, то гроши.
Мне по жизни очень досталось. Три раза ходила на оборонные работы босиком и голодная. Я когда вспоминаю всё пережитое, часто плачу. А сколько в колхозе мы работали!
Полюшка, помнишь ты, как мы приехали в Молотовск в школу ФЗО? И как первый день после школы ФЗО пошли работать в кузнечный цех. Я первый раз села за молот. Раз по бойку ударю, два раза в крышку. Меня учили машинисткой Вера Мелузова и Лена Михайличенко.
Жили мы в общежитии дружно, не ругались. Воровства не было. Всё держали в тумбочках, а тумбочки не закрывались, замков не было. Девки и парни жили в одном общежитии, кухня и туалет общие.
В красном уголке были танцы, в субботу и воскресенье гармошка играла, мы танцевали. Молодые были, нам было всё не страшно! Хотя карточная система была, хлеб по карточкам, а голодные не были.
А помнишь, до того как в Америку уехать, я предложила, чтобы мы посидели в ресторане — ты, я, Августа, Клава. Но вы меня не поддержали, никто не согласился. А мне очень хотелось встретиться, вспомнить молодые времена. Очень жалко. Ведь годы наши уходят. Надо дорожить каждым днём! Может, наши дети и сказали бы: зачем это старым бабулям в ресторан ходить? Да ещё наше деревенское воспитание... Но я не согласна. Мы не виноваты, что не было у нас городского воспитания. А за 80 лет можно хоть один раз сходить в ресторан пообедать. Посидеть за столиком, вспомнить, как мы жили в трудное время, ничего не видели, кроме работы и семьи.
Я живу в Америке семь лет. Здесь я много ходила в рестораны: русский, итальянский, американский, китайский. Меня дети не оставляют одну дома. Когда едут в ресторан обедать, и меня с собой берут. Посмотрела я, как люди отдыхают. Ходят в ресторан и молодые, и очень старенькие — еле двигаются, с тросточкой, но одетые красиво, на руках маникюр, волосы — укладочка сделана. Старенькие, но очень следят за собой.
Часто я хожу в парк гулять, там вижу — много стареньких гуляют. Здесь ко мне женщина приезжает на своей машине, забирает меня, и мы с ней едем в парк гулять: четыре раза в неделю по два часа. Я денег не плачу, ей платит государство — она ездит ко мне как на работу. Здесь за пенсионерами ухаживают хорошо. Если не едем гулять, то она уборку в квартире должна делать, в магазин ездим, что мне нужно купить.
Но жаль, что мои годы ушли так быстро. Жизнь меняется, и люди меняются.
Ближе детей и внуков нет никого. Их нужно любить и уважать. В семью молодых вмешиваться нельзя. Как-то я сделала замечание правнучке Дане. Она мне ответила:
— Знаешь, бабушка Шура, здесь не Россия, а Америка, запомни, — и пальчиком помахала.
А ей всего-то десять лет. Максу сейчас семь лет.
Дети сейчас растут грамотные, боевые. На каждое слово знают что сказать. Ни в чём не нуждаются. В школе хорошо учатся, спортом занимаются.
Моя внучка Оля со своей семьёй живёт отдельно. И внук Олег отдельно — в штате Флорида. Я у него была в гостях. Там зимы вообще не бывает, очень жарко. Живёт он с семьёй на берегу океана, место очень красивое.
Полюшка, а ездишь ты к себе на родину, в деревню, где родилась? А моей деревни Сметаны уже нет. Деревня была большая, 65 домов. А сейчас я смотрела по Интернету Устьянский район и нашу деревню — стоят три домика, и те развалились, всё кругом заросло. «Спасибо» Ельцину, дал людям свободу... А со свободой-то что делать? Мы и не знаем. А другие всё растащили, кто что сумел. Ну да и Бог с ними. Мы уже своё прожили.
Полюшка, может, это письмо прочитают твои дети или внуки. Нашим детям за нас стыдно не будет. Мы прожили свою жизнь честно.
Очень хочется с вами повидаться. Не знаю, получится или нет. Привет всем знакомым. Храни вас Господь.
Подготовила
Алина ЗАРУБИНА