«Ягода» созрела

— Коля, какие города за последние полгода посетила ваша группа?
— Ноябрь — Москва. Февраль — Вологда, Котлас. Май — Ижевск, Вятка, Пермь. В промежутках выступления на местных площадках, в основном в Архангельске: клубы «Колесо», «Терра», АГКЦ, музей С.Г. Писахова. В Северодвинске играем крайне редко, пару раз за сезон были в «ПереСтройке».
— Как удаётся так много путешествовать?
— Чтобы много путешествовать, надо мало спать, мало есть и быстро передвигаться. Садимся в мою машину и едем. Где выступать, договаривается наш директор Илья Кузубов.
— Судя по фотографиям, ездите вы не ко всем, а к братьям по разуму...
— Нет, братьев по разуму нам обнаружить пока не удалось. Это просто люди, которые хотят нас послушать.
— А люди-то всё интересные. В Кирове играли вы в клубе, который ведут серьёзные бизнесмены, которые при этом ездят в Африку учиться играть на этнических барабанах...
— ...строят картинную галерею, устраивают фестивали и концерты. Вообще-то ехали мы в Пермь, решили остановиться ночевать в Кирове и, раз уж мы там окажемся, где-то сыграть. Через Интернет нашли людей, которые нам устроили сольный концерт. И таких людей я не видел в Северо-двинске или Архангельске — ни одного бизнесмена, который бы за свои деньги организовывал фестивали, куда привозил бы известных музыкантов из Индии, — не с коммерческой целью или себя продвинуть, а чтобы преподнести людям музыку, которая ему нравится.
— А в Москве вы играли в клубе у очень колоритного немолодого человека во-от с такой бородой...
— Это Александр Костырев, очень хороший гитарист, у него своя группа, которая играет махровый, сложный арт-рок. В центре Москвы есть что-то вроде бывшего трамвайного депо; там у него студия, где многие записываются, в частности наши хорошие знакомые — архангельская группа «Люди под лестницей».
— Или вот снимки из Ижевска: странное сообщество людей, которые живут в овраге, непонятно чем занимаются и непонятно на что живут, но счастливы.
— Понятно, на что живут: они художники и занимаются художеством, что обеспечивает им существование свободное и радостное. Кто-то, наверно, назовёт их бомжами, которые живут в овраге (хотя это в центре Ижевска) в какой-то избушке. А у них там, можно сказать, частный особняк — с газом, отоплением, электричеством, спутниковой связью, стеклопакетами. Они не ходят в смокингах, не ездят на «Порше». Но они счастливы — у них есть то, что им нужно. И там что-то вроде клуба, где мы тоже играли; когда погода хорошая, они выставляют аппаратуру на улицу, собирается народ и с удовольствием всё это слушает... В каждом городе мы встречаемся с какими-то ненормальными, сумасшедшими людьми.
— Ненормальными — то есть людьми со своей системой взглядов?
— Они не выстраивают никакую систему. Просто делают то, что нравится. И если б люди с таким, как у них, кругозором и интеллектом заседали в отделах культуры, у нас были бы не только салюты на Новый год.
— Ваше путешествие называлось Dream Boat Tour...
— Это устойчивое английское выражение, в переводе — великолепный, удивительный тур.
— Тут мы вспоминаем, что Коля по профессии переводчик и работает на солидном предприятии.
— Вот странно. Приходят к нам журналисты, говорят: «Давайте побеседуем с вами как с музыкантами, вы вроде там чего-то записали». И первый вопрос: «Где вы работаете?» Второй вопрос: «Сколько вы денег заплатили, чтобы альбом издать?» Да, я переводчик. Знаю английский и французский. Работаю в структуре, которая подчиняется Газпрому. Но я не знаю, какое это имеет отношение к нашей музыке.
— С позиции части публики музыкой позволительно заниматься в романтический период юности, а потом человек должен остепениться, бросить это несерьёзное занятие и стать нормальным гражданином. А твоя группа «Ягода Гало» — ветеран нашей сцены. Ей сколько лет?
— Уже больше десяти, с 1999 года это была группа «Корни». А до этого я играл в группе «ДаЛи». А на балалайке играю с семи лет. В Ленкоме была музыкальная студия, был оркестр, и там я играл.
— За десять лет и музыка трансформировалась, и состав менялся не раз.
— Прошло десять лет, и прошёл любительский период, когда нас бросало то в одну сторону, то в другую.
— Когда-то у вас это называлось «ансамбль гиперборейской музыки».
— Приходилось что-то придумывать, потому что когда спрашивают: «В каком стиле вы играете?» — и сказать нечего. Была у нас ещё формулировка «true поморский эмо-фолк». Недавно я придумал — «инди-фолк». Думаю, интересно, есть такое слово или нет? Залез в Интернет — оказалось, есть.
— Инди — это от «индивидуальный» или «индийский»?
— Это от independent — значит, независимый. Что-то вроде современного андеграунда.
— Ты считаешь, вы — андеграунд?
— Абсолютный андеграунд. Есть, так или иначе, разделение на тренды. Есть рок-группы, рок-радиостанции, рок-фестивали. Когда мы посылаем свои материалы на рок-фестиваль, нам говорят: «Мы бы вас взяли, если бы вы были в нашем формате. Обратитесь на фолк-фестиваль». Пишем на фолк-фестиваль. «Обратитесь на рок-фестиваль». Есть электронные лейблы и фестивали, есть готический рок, есть масса всего, но нас не берут никуда.
— На диске «Любовь снаружи, любовь внутри» и новые песни, и те, которые я слышала очень давно («Золотые рыбки», «Ангел»), но они изменились.
— Музыка записана три года назад. Пришла в голову мысль, что нужно попытаться зафиксировать момент, каким бы он ни был. И мы записали всё, что могли. Вперемежку получились старые вещи и те, которые на тот момент были абсолютно новыми.
— Сегодня «Ягода Гало» — это кто?
— Это я, Вера Ларюшина — домра, Олег Чайков-ский — барабаны, Вячеслав Пронин — бас-гитара, Артур Рожков — перкуссия, этнические барабаны, пение и танцы, Максим Ильин — флейта. Сейчас мы записываемся, готовим материал для следующего альбома. Начался новый этап, когда у «Ягоды Гало» варится что-то не похожее на то, что мы делали раньше. Поэтому нам очень интересно.
— Опять никуда не впишетесь.
— Нас это меньше всего волнует.
Вот так!
Беседовала Галина ЧАРУПА