— Алексей Иванович, когда читаешь о ваших многочисленных проектах, возникает впечатление, что вы пытаетесь объять необъятное.
— У меня был план изучить земли в окрестностях Северодвинска (Куртяево, Нёнокса, Ягры, Большая Кудьма). Каждый из проектов, которыми я в течение 20 лет последовательно занимался, имел свой результат. Сейчас уже я не фонтанирую идеями, как в 1987—1995 годах, выступаю чаще как консультант, причём весьма сдержанный и консервативный. Разбросанность вначале была закономерной — в сферу моих интересов входили экология, культура и религия в целом. К 2000 году я сузил поле деятельности и вышел на кандидатскую диссертацию о взаимодействии (ко-эволюции) общества и природы в районе Летнего берега Белого моря. В 2009 году выложился в проектах: пять экспедиций за лето! Этим летом впервые за восемь лет — ни одной экспедиции. Да и кризис подсказывает: надо сделать паузу. Теперь главная задача — фиксация, анализ и публикация результатов исследований.
— Год назад вы работали в Севмашвтузе, сегодня — доцент ПГУ. Что преподаёте?
— С 1 сентября работаю в Архангельске в ПГУ. Преподаю философию, социальную экологию, экологию сакральных мест — религиоведам и социологам, культурологам. Дисциплина, которая мне самому больше всего нравится, — «Теория ко-эволюции культур» для магистров-культурологов.
— В прошлом году вы проводили археологическую школу и раскопки в Нёноксе. Каковы результаты проекта?
— Заканчиваю новую книгу о Нёноксе. И как писатель и краевед беру на себя смелость сказать: Нёнокса как поморское поселение более не существует — с 2009 года это дачный посёлок. Это грустно, но объективно. Сто лет назад, в 1909 году, в «Архангельских губернских ведомостях» официально указано, что нёнокский общественный соляной промысел прекратил производство и Нёнокса разорена. В 2009 году наш проект археологической школы «Возрождение соляного промысла» стал испытанием, можно ли что-то ещё сделать. Три доктора наук, несколько кандидатов, предприниматели посетили село, и объективное мнение всех приехавших: сюда вкладываться бесперспективно. Несмотря на то, что в Нёноксе потрясающе красивые церкви и ландшафты. Но у проекта есть и положительный результат: территория соляного промысла очищена от мусора, учёные определили границы археологического объекта и сейчас идёт работа по его фиксации как памятника федерального значения. Но продолжать исследования городу не по карману. А поколению дачников это в принципе не надо: у них другой образ мышления.
— Кризис в головах?
— Мы живём в эпоху перелома. Кризис не случаен. Весь мир вздрагивает. И природа вздрагивает, каждый месяц сообщения: «Такого землетрясения (наводнения, извержения и т.д.) ещё не было...» В науке нет точного подтверждения связи природных и социальных катаклизмов, но эмпирически это совпадает. Помните, в 1989 году в Армении и Азербайджане начались межнациональные волнения, и было великое землетрясение в Ленинакане.
Кризис в первую очередь отражается на нашем поколении — людях 45—55 лет. На высшем уровне говорят в основном о молодых и стариках. А наше поколение работоспособное, с максимальным опытом, готовое отдавать, реализовывать? Мы переносим на себе уже третий кризис: в 1993 году, 1998-м, сейчас — самый глубокий и затяжной. Боремся за памятники Северодвинска, а это неинтересно большинству северодвинцев, потому что город теряет свой интеллектуальный потенциал. Уходит поколение интеллектуалов, а тем, кто пришёл на смену, сохранение исторического и культурного наследия безразлично. К примеру, в Северодвинске сегодня нет представителей бизнеса и депутатского корпуса, заинтересованных в решении проблем Нёноксы, а без административного ресурса ни один проект не пробить. Работая по Нёноксе, я имел честь подойти к каждому из сего-дняшних депутатов горсовета. И ни один из 24 не проявил заинтересованности! Ещё пример. 29 мая в Куртяеве был традиционный ежегодный субботник. Все предыдущие восемь лет в уборке территории Куртяева принимал участие кто-нибудь из депутатов. В этом году, хотя разместили объявление даже на сайте администрации Северодвинска, — впервые за восемь лет — не поехал ни один. И это тоже показатель.
— Не рухнет ли в скором времени Алексеевская церковь в Куртяеве?
— Не рухнет. Мы её законсервировали в 1993 году, она ещё лет 80 простоит, потому что сделана из очень качественной древесины. Кстати, эта церковь — тоже памятник федерального значения.
— В прошлом году вы (АНО «Пудожемское устье» совместно с учёными ФГУП по морским геологоразведочным работам «Севморгео», Санкт-Петербург) изучали процессы размывания берегов острова Ягры. Материалы переданы администрации Северодвинска. Прошёл год. Что же дальше?
— Мы поняли причины размывания берегов острова Ягры. Для меня открытием было, что набережная на Паранихе (бульвар Строителей) построена бессмысленно: она разрушится лет через 15—20. Она протекает насквозь, песок выносится водой, провалы асфальта бесполезно устранять. Её придётся просто разобрать, но необходимо сохранить и благоустроить естественный берег.
— А как бороться с размыванием территории ягринского пляжа?
— Там, где размывание идёт не слишком интенсивно, оказалось эффективным применение автомобильных покрышек. Этот метод уже используется в Калининградской области — у нас с ними сходный ландшафт и сходная проблема.
— Пляж и набережная будут разрушаться?
— Да. Угол набережной у камня Ричарду Ченслеру уже повис в воздухе — море вынуло песок. Потом пойдут промерзания, трещины. Покрышки на пляже — некрасиво, но, кроме них, метода нет. Они вкапываются в землю вертикально, обрастают песком и уходят в него, и это надо делать в приливно-отливной зоне. Иначе мы останемся без пляжа. Уже видно невооружённым глазом, что он сужается. Если ничего не делать, лет через 20 вода подойдёт к набережной, потом начнёт разрушаться набережная. Очень сильное размывание берега левее улицы Макаренко спровоцировано предпринимателем, который вынул и вывез несколько тонн песка, и теперь там море съедает по полтора метра в год.
— Администрация города поддерживает проект укрепления берегов?
— На проекте мэр М.А. Гмырин написал, что работа одобряется. Будут детализироваться план действий, уточняться сроки, ход работ и источники финансирования. В первую очередь будем укреплять зону мемориала.
Красной нитью проходили через всю нашу беседу два выражения: «Не по карману» и «Это объективно». Как считает Климов, не по карману Северодвинску — раскопать самые древние фрагменты солеварен Нёноксы и, проведя в Москве дорогостоящий анализ, установить более точно возраст села; устроить в старом городе «северодвинский Арбат» и восстановить дом Пикуля; отреставрировать то, что осталось от Николо-Корельского монастыря, и церковь в Куртяеве. Не по карману государству — содержать и тем более реставрировать тысячи архитектурных и исторических памятников. Объективно: исчезают не только деревни (в частности, поморские поселения), а уже и малые города; уменьшается и люмпенизируется население Северодвинска; на смену поколениям, исповедовавшим духовные ценности и чувство долга, приходят прагматики, которые ставят во главу угла экономическую целесообразность.
— Мир рушится?
— Нет, просто меняется. Это не хорошо и не плохо — это объективно.
— Как относитесь к предсказаниям о конце света в 2012 году?
— Я коэволюционист и считаю: если аналога созданному природой нет, она это не уничтожает. И пока она не создаст что-то более высокое, чем «человек разумный», человечество будет существовать.