Шла я в начале прошлогодней весны мимо своей «семейки», и вдруг аж пот прошиб: у тополя срублена крона. Во мне все перевернулось: Григорий как раз сильно болел, не пророчит ли обезглавленное дерево беду? Напророчило. Вскоре Гриши не стало...
В моей жизни много «знаковых» моментов и совпадений. Выйдя замуж, кстати, за Гришиного друга, я не меняла фамилию: у супруга она оказалась такой же. А свое имя я получила в честь маленькой Нэлли — дочки врача-акушера М.А. Орловой, которая принимала у мамы роды. Мама приезжала к папе из Мезени. Он во время войны в Молотовске работал старшим товароведом «Беломорторга», жил на ул. Полярной. (В скобках замечу, что у меня сохранилась ведомость-меню столовой «Беломорторга» по диетпитанию детей на июль 1943 года, подписанная папиной рукой: все продукты по граммам. Для ослабленных ребятишек были завтраки, первые, вторые блюда, в которые включались даже котлеты, а также ежедневный сладкий чай (по 100 граммов). Все выдавалось по карточкам. Но это уже другая история...)
А с Нэллей мы познакомились уже будучи взрослыми людьми, когда я приехала жить в Северодвинск из Мезени. Нэлля Дмитриевна работала хирургом 1-й горбольницы. Мы друг в друге не разочаровались.
В Северодвинске я уже 42 года. Здесь у нас родился сын Владимир, роды принимал врач В.А. Ивашков, так что в его честь и назвали ребенка.
У меня две малые родины: Мезень, где провела часть сознательной жизни, и Северодвинск. Это две мои большие любви. Из шестерых детей остались только мы с сестрой. Но греют сердце пять березок и тополь.
Сегодня в тени деревьев устроена детская площадка. Она звенит ребячьими голосами. Там качели. Игра в волейбол, баскетбол, теннис. А тополь разукрашен — на нем деревянные ромашки, скворечник с нарисованными цветами и птицами. Очень рада за детей (у нас и свои внуки есть). Пусть им хорошо играется на Гришиной площадке.
Нэлля ДЬЯЧКОВА
(ул. Орджоникидзе, 28)