- «Cеверный рабочий» - http://2008.nworker.ru -

Вот таких ежегодных подшивок в  биографии Анны Даниловой 35. И почти в каждом номере ее материал. Фото В. Капустина
Вот таких ежегодных подшивок в биографии Анны Даниловой 35. И почти в каждом номере ее материал. Фото В. Капустина

Не вини коня – вини дорогу…

35 лет Анна Данилова работает в «Северном рабочем». Разговор с коллегой и подругой о профессии и не только

Автор Ольга Овчинникова дата: 30 июня 2010 @ 14:29 в Общество | Комментарии отключены

Посмеялись и только. У нас с ней отношение к подобным датам одинаково прохладное. Устраивать шоу по поводу событий личного плана сейчас принято. Но известный в городе журналист свою популярность среди читателей не выносит за газетные страницы. «На юбилей мы тебя не вдохновили, так хотя бы поговорим? Будто я у тебя беру интервью... Попробуем?»
Еще раз тебя представлю. Анна Арсеньевна Данилова, выпускница журфака Ташкентского университета. Возглавляет отдел писем. «Золотое перо Севера», лауреат губернаторской премии и других наград.

Ваш вопрос — мой ответ
Когда смотрю, в какой график запряжена журна-листка, то мысль одна: и как же успевает? Тут и еженедельные выпуски страницы писем, разделы «В защиту потребителя», «Вопрос—ответ». А еще авторские рубрики «Печки-лавочки», «Семейные новости», мини-зарисовки о природе. Это те малые жанры, в которых порой приходится подбирать каждое слово, чтобы оно заиграло. Написаны они так человечно, что, прочитав, хочется продолжения.
В рабочем кабинете в шкафу Анна хранит растрепанные подшивки «Северного рабочего» за прошлые годы. В надежде, что будет время полистать, вырезать свои литературные «блестки». Смеется, мол, книгу будет издавать. Почему бы нет? Вот только подготовит Анна Арсеньевна очередной выпуск писем, ответит на телефонные звонки, поговорит с очередными посетителями, отправит по электронке запрос...
— Может, мне теперь уделишь несколько минут? Что все-таки означают для тебя 35 лет?
— Молодость, конечно, если говорить о человеке. А применительно к газете уже целая жизнь. Звучит, в общем-то, грустно, но пришло то, чего не хватало в первые годы работы: профессионализм, опыт, интуиция, уверенность в своих силах.
— Недавно мне на глаза попались старые редакционные фотографии. Сердце защемило. Редакция занимала в те годы второй этаж в деревянном доме на ул. Советской, 11. Помнишь ведь, как весело мы жили. Не ощущалось никакого администрирования. Если не считать, что редактор Василий Петрович Соснин через старших коллег передавал просьбу не ходить в джинсах в горком партии. В нашу компанию входил тогдашний юморист Олег Химаныч. Сегодня он мор-ской историк и автор нескольких книг.
— Выпускали свои стенгазеты, устраивали розыгрыши, капустники...
— А сколько гостей перебывало в твоей крохотной комнатке в коммуналке рядом с редакцией. На потолке было нарисовано солнце, у окна стояла кадка с пальмой, гремел магнитофон с записями «Бони М», звучала гитара...
— Дверь уж действительно не закрывалась. Собиралась городская богема 80-х, захаживал Слава Белоусов, тогда еще сотрудник многотиражки, а нынче газетный магнат (смеется), партийный секретарь стройки Леонид Малаховский читал свои стихи...

Журналистка с американским «флагом»
— Заглядывали и спецслужбы. Не забыла историю с американским флагом?
— Да уж, сегодня над этим можно и посмеяться. А тогда не на шутку струхнула. Прихожу с работы, а у меня гость — сотрудник КГБ. С вопросом, кто устроил провокацию — повесил американский флаг накануне Дня Конституции? Я не сразу и поняла, что речь о развешенном во дворе пледе с американской символикой. Кто-то ведь настучал... Я все списала на свою политическую близорукость.
— Кстати, а плед-то сохранила?
— Отдала вещдок с радостью, лишь бы оставили в покое.
— Сегодня ты человек вне политики. А ведь раньше-то, когда только запахло демократией, мы бегали на митинги, в редакции всем коллективом прилипали к телевизору, когда транслировали заседания Первого съезда народных депутатов СССР. Казалось, навсегда наступила гласность, приходит свобода. С открытыми ртами слушали коллегу-журналиста Александра Емельяненкова, который стал первым народным депутатом СССР от нашего округа.
— Вместе с тобой же накануне первых демократических выборов в 1989 году расклеивали по городу листовки, бросив маленьких детей дома. А за нами шли два милиционера.
— А сегодня чем же ты, журналистка Анна Данилова, недовольна?
— Когда я смотрю программу «Время» и слушаю руководителей страны и региона, в этот момент я бываю абсолютно счастливой. У нас все в порядке, власти о нас заботятся. Но если посидеть у редакционного телефона, почитать почту, то выводы уже другие: интересы людей постоянно попираются.
— Мы с тобой все-таки идеалисты. Однако профессия все время опускает на землю. Недавно в Архангельске была участницей «круглого стола», посвященного актуальной теме доверия СМИ. Ничего нового не услышала. Молодежь читает мало, тиражи газет падают... Ведущий, наверное для затравки, за-явил, что во многом сами журналисты виноваты. У каждого издания свои интересы, газетчики разобщены.
— Все и так очевидно. Если построили рыночную экономику, то у всех одна цель — сделать свою продукцию продаваемой. Любой ценой. К сожалению, слова о журналистском братстве все чаще звучат как красивая фраза. Но я бы сказала словами Расула Гамзатова: «Не вини коня — вини дорогу и коня не торопись менять». Это к тому, виноват ли во всем наш брат.
— Мы позиционируемся как независимое издание. Ты-то сама лично ощущаешь свою независимость?
— Отвечу, как в телевизоре говорят: хороший вопрос... И да, и нет. Попробуй найди сегодня независимое общественно-политическое издание. Формально мы свободны. Как говорится, бедные, но независимые. Кормят нас подписчики и реклама, как и во всем мире. Но подписчик требует совсем не то, что дает реклама.
— Подписчикам нужны острые, критические материалы...
— Ты уже говоришь, как редактор на летучке. Боятся ли наши журналисты кого-то критиковать? Да нет, конечно. Но такие материалы даются нелегко, навыки нужны, умение анализировать. Гораздо легче и приятнее написать что-нибудь положительное, к примеру о людях хороших, приурочить материал к юбилею. Журналистика, я говорю в целом, изменила свое лицо. Она и конъюнктурна, и во многом непрофессиональна.
— Ты, как всегда, категорична.
— Разве это обязанность журналистов — освещать каждый шаг властей предержащих, как те разрезают ленточки, встречаются с такими же, как сами, «официальными лицами», «много делают» для народа... Есть пресс-службы. Пусть размещают свою информацию на правах политической рекламы. А то получается, что мы их пиарим, а потом читатели звонят и возмущаются, мол, надоело смотреть на одни и те же лица. СМИ должны быть в оппозиции к власти, чтобы та не расслаблялась и не думала, что народ для нее, а не наоборот.

Стучусь к властям
— У тебя есть замечательная рубрика «Стучусь к властям», которой уже 10 лет. Как на «стуки» реагируют власти?
— Как правило, реакция есть. И испытываешь удовлетворение, если кому-то сумела помочь. Но обязать начальников давать ответы на телефонные сигналы мы ведь не можем.
— Темы писем в основном две — благодарности и жалобы. За столько лет работы в газете можешь ли ты набрать номер телефона какого-нибудь высокого начальника и попросить комментарий?
— Раньше это было за-просто. Помню, звонила первому секретарю горкома партии Эдуарду Сергеевичу Борисову и по просьбе читателей задала вопрос о его зарплате. Представь себе, ответил. В голодные 90-е годы, когда распределяли все — от мыла до норковых шапок и мебельных стенок, часто приходилось разбираться с конфликтами на этой почве. Как-то разнесся слух по городу, что пришли куриные окорока из Америки. Набираю номер покойного мэра Валерия Игнатьевича Лыскова. Он спокойно рассказывает, сколько чего поступило, когда пойдет в продажу. А уж про начальников управлений и отделов и говорить не приходится. Любую информацию получали из первых уст.
— Сегодня, когда чиновников стало на порядок больше, они свое время на журналистов стараются не тратить. Если это не играет на их имидж. Ответ, как правило, один: «Через пресс-службу».
— Наши читатели в основном воспитаны на советской печати. Рассуждают так: если газета напишет, значит, должно что-то измениться. Но мы порой можем только выслушать негодующие тирады по телефону. Сегодня важно информировать людей, готовить к тем решениям властей, которые подчас не поддаются никакому осмыслению. Свежий пример — монетизация жилищно-коммунальных льгот. Власти кивают наверх, мол, не от нас это зависит. А люди часами простаивают на почте и в банке.
— Пресса меняет лицо, становится сугубо информационной...
— Согласна, без информации нет прессы. Но пресса все-таки должна повернуться лицом к человеку. Если он обращается в газету, значит, больше уже не к кому. Наша миссия такая — защищать. А защитят ли тебя — вопрос риторический.
— Вот именно. Пять лет назад зверски избили и покалечили нашего редактора — Николая Николаевича Кочурова. Виновных не нашли, да и вряд ли найдут... Ой как тряслись у меня поджилки, когда вошла в больничную палату, куда привезли Кочурова. Весь перебинтованный, лицо не узнать. По горькой иронии судьбы спустя год оказалась практически в таком же положении: ДТП по вине дурного водителя. И вот недавно в глаза бросают: дескать, вам это по за-слугам.
— Да не бери в голову. Злоба человеческая не знает предела. А все в конечном итоге от безнаказанности. Убили в 90-е предпринимателя Голубева, четыре года назад погиб от руки убийцы такой яркий молодой политик депутат горсовета Алексей Прокофьев. А где посадки, говоря словами Путина?

Женская профессия. К сожалению...
— Журналистика стала женской профессией. Раньше все-таки это было не так заметно. Говорят, наше ремесло мужчин делает женственными, а женщин наоборот. Мужьям не везет с женами-журналистками. Согласна?
— А что тут возразить? Мужчины уходят из той профессии, где надо много работать и мало платят. То, что наши семьи ( твоя — тоже) недополучили из-за нашей работы, это так очевидно. Домой приходишь поздно. Иной раз сидишь вечером в кабинете — раздается звонок, и голос, удивленный тем, что подняли трубку, спрашивает: «Редакция? А вы что, еще работаете?»
— Недавно у нас громко отпраздновали юбилей Победы. Ты допоздна сидела за компьютером, расшифровывая воспоминания фронтовика. Трудноразличимый почерк и целая тетрадка записей. Поражалась твоему упорству. Похоже, ты вкладывала в это больше, чем простое редактирование.
— Да, ты права. Я отдавала дань подвигу простого солдата, каким был и мой отец. Он умер после войны от ран. Кстати, меня очень увлекла военная тема. Недавно перечитала книгу очерков Семена Гершберга «Завтра газета выходит» о военных корреспондентах. Всматривалась в каждую фотографию: какие одухотворенные лица! Я корю себя, что в молодости, когда были живы свидетели той войны, мы были нелюбопытны. Почему-то не принято было расспрашивать родных. Как много могла бы узнать, но не узнала.
— Я помню тебя много лет блондинкой с длинными волосами. Тебя находили похожей на солистку ансамбля «АББА». Теперь ты жгучая брюнетка. Говорят, цвет волос меняет мироощущение?..
— Мир, конечно, меняется. Но я, как мне кажется, в душе все та же.
— Помню, как твоя мама Мария Васильевна называла тебя «негра» — за жгучие танцы. Теперь-то твои «африканские страсти» улеглись?
— Они вылились в другую форму. Ты же знаешь, я каждый день «терзаю» себя физическими упражнениями. После работы, конечно. Слушая телевизор, болтая по телефону или читая книгу, кручу заодно хулахуп.
— Ну ты даешь! А в общем-то на тебя похоже... Если честно, грустишь по прошлому?
— Я не склонна к слезливой ностальгии, надо жить настоящим, ценить отпущенное. Но милые простые вещи все-таки легли на сердце. Жалко той редакционной теплой атмосферы, которой уже никогда не будет.Торопливые шаги машинистки Клавдии Ивановны. «Дефьки, самовар готов, идите пить чай». Из чайника аромат мяты... А Инна Крылова устраивала для коллег званые ужины. Просто так, безо всякого повода. Еще мы умели радоваться творческим успехам друг друга. Герман Барболин, наш очеркист, прежде чем сдать редактору материал, пускал его по отделам, чтобы прочитали.
— Наша работа — конвейер строчек. Какой свой материал тебе больше всего запомнился?
— Интервью по телефону с Валентиной Терешковой к 70-летию нашей газеты. Она кумир с моих детских лет. Я связалась с ней чуть ли не с первой попытки. Договаривались о встрече, но помешала командировка Валентины Владимировны. Получилась беседа по телефону с элементами зарисовки. Кажется, неплохо. Надеюсь, что наша встреча когда-нибудь состоится. ...Но мы с тобой, кажется, разболтались, подруга. Вот и чай уже остыл...
— Давай подгорячим. И выпьем. За тебя. За победу и свою газету.


Статья распечатана с «Cеверный рабочий»: http://2008.nworker.ru

URL статьи: http://2008.nworker.ru/2010/06/30/ne-vini-konya-%e2%80%93-vini-dorogu.html

Copyright © 2008 «Cеверный рабочий». All rights reserved.