Работа в команде
На месте выпускающего редактора ей было неспокойно, когда газета пропускала какие-то события. Работа в команде — это ее стиль руководства. Многие в глубине души надеялись, что, сделав паузу, вернется в газету. Куда она без нас! А мы без нее. Ну кто, как не Евглевская, на свой день рождения 31 июля привезет клубники со своей дачи или закажет огромный арбуз, чтоб на всех хватило... А на редакционных летучках покритикует, но так, что обиды не остается.
То, что Раиса уже к нам не вернется, стало понятно, когда она решила сменить место жительства. Вместе с семьей дочери уезжает в Липецк.
– Это, – звоню ей, – не по-товарищески, если мы не встретимся и не поговорим. И для газеты в том числе.
И вот мы сидим среди сдвинутых с места вещей, коробок с книгами, когда то и дело звонит телефон, приходят знакомые, а нам хочется о многом поговорить. Настроение чемоданное, и диалог получился соответствующим.

— Я не люблю пафосных вступлений. Но тему наград не обойдешь, которые у тебя на костюме. Кстати, ни разу не видела. Ведь ты и заслуженный работник культуры РФ, и лауреат премии Союза журналистов России. И знак «За заслуги перед Северодвин-ском» выдан в первой пятерке. И медаль ордена «За за-слуги перед Отечеством». Какая награда самая дорогая?
— Я не люблю говорить о наградах. Они, в сущности, дело случая. И конечно, доброй оценки меня коллективом, который выдвигает соискателей. Я достаточно скромно оцениваю свои за-слуги, потому никогда и не надевала. Вокруг так много людей, достойных самых высоких наград, ветеранов, а тут я явлюсь, звеня медалями... Неловко.
— Мы с тобой в Северодвинске люди пришлые. По-разному горожане относятся к нему, когда есть с чем сравнивать. Хотя, если представить, что завтра уезжаю, то уже другими глазами смотришь на город. А ведь ничего городок-то. И люди – тоже.
—Я родилась и выросла в Приморском крае, жила на Сахалине, на Камчатке. Дальний Восток — моя любовь и печаль. Могла бы пригодиться и там, но состоялась в Северодвинске и благодарна ему за это. Заехала сюда навестить братьев и осталась. На 39 лет.

Время осмысления
— Сейчас не принято хвалиться таким стажем работы на одном месте. Раньше считались доблестью две записи в трудовой книжке: «принят», «уволен» – и вся жизнь. А сейчас?
– Порой стыдно признаться, что пришла в «Северный рабочий» молодой, тут и состарилась. Время пришло новое, со своими стандартами. Но нам, журналистам, выпал редкий шанс – наблюдать преломление эпох. На глазах рушилась огромная держава, социализм перешел в капитализм. Дикий. Люди обнищали. Какой материал для осмысления! Я отчетливо помню 19 августа 1991-го, пресловутый ГКЧП. По радио сообщили что-то невнятное, заверили: «СМИ под контролем». Иду на работу, думаю: может, матрос с ружьем у редакционного крыльца (редактор Н. Кочуров только что уехал в отпуск, пришлось ему спешно возвращаться). Матроса нет, а вот газету из типографии не выпускают. Звоню в Архангельск, возмущаюсь. Меня посылают от телефона к телефону. После обеда газету выпустили. Звонят коллеги-журналисты и спрашивают: «Ты под контролем?». Местная власть в растерянности. Ни одна газета в Северодвинске в те дни не выходила. Но вот демократия победила. Газеты вышли с победными лозунгами. А при горсовете создали комиссию по расследованию: кто и где был 19 августа. Спрашивали газетчиков: почему-де печатали сообщения ТАСС?
— В воздухе носилось что-то тревожное, слухи, подозрения...
— Да, складывалось ощущение, что может начаться охота на ведьм. Ко мне в кабинет пришел прокурор города Владимир Подгорный с красной папочкой в руках. Попросил предъявить документы, полученные неофициальным путем. Я предъявила газетную страницу с указом Бориса Ельцина о неподчинении ГКЧП. Его принимали в Новодвинске по телефону из Москвы. Уходя, мудрый Подгорный предупредил: «Учтите, Раиса Андреевна, любой государственный переворот кончается тем, что приходит прокурор». Потом был октябрь 1993-го. Надо отдать должное нашему редактору Николаю Кочурову. Он чувствует нерв времени. Отправил в Москву для освещения тех событий две группы журналистов. В первой из них была я с Валентином Капустиным, во второй — Ольга Голубцова и Владимир Бербенец. «Северный рабочий» был единственным СМИ в области, которое вело репортаж с места событий — осады Белого дома, его расстрела. События разворачивались исторического, мирового масштаба. И мы не оставались в стороне.

«Криминальный Северодвинск» и шеф Пентагона
— А тебе не хотелось написать об этом времени? Какой журналист не мечтает создать нетленку? Одно время мне казалось, что ты возьмешься за криминальные расследования. Очерки «Криминальный Северо-двинск» вполне могли бы стать книгой. Но, похоже, тебя увлекла оборонка.
— Мне хотелось бы написать о том, каким видела это время я. За прошедшие четыре десятилетия сменилось несколько поколений руководителей города, заводов. Я застала время, когда в должности первого секретаря горкома КПСС работал бескомпромиссный Д.Ф. Федоров. В горкоме работали деликатный и уважительный А.И. Громогласов, тонкий политик Ю.А. Гуськов, взвешенный А.М. Синельщиков. Люди приходили с крупных предприятий с некоторым снобизмом, но потом окунались в повседневную работу, строили город, решали людские проблемы и принимали город, как мне кажется, с великим уважением. Кроме того, первые лица работали по четко определенным правилам. Действовала система подготовки кадров. А председатели горисполкома?! Ну, планки, которую поднял Николай Григорьевич Орлов, так, на мой взгляд, никто и не преодолел. Но приходили другие и что-то вносили свое. При Владимире Васильевиче Краснове город вышел на победную тропу — в течение десятка лет неизменно признавался лучшим во Всероссийском конкурсе по благоустройству. Город того и стоил. Комфортный, с полным набором услуг: центральное отопление, газ, горячая вода. Комплексная застройка микрорайонов: в каждом — школа, детские сады, набор магазинов, культурный центр.
Отношения с Красновым сначала у нас не сложились. Дело доходило до суда. Не нравились ему мои саркастические публикации о благоустройстве города. А потом стали уважительными. У него была красная записная книжечка, тоненькая, но он ею гордился. Говорил: «У меня здесь весь город». И какие-то факты из этой книжечки предложил мне, когда меня «били» за небольшую заметку «Власть стала стоить дороже» о начавшемся неуправляемом росте числа чиновников. Это было во времена В.И. Лыскова.
Менялись власть и роль газеты, отношение власти и прессы. И все-таки в 90-е годы, несмотря на их тяжесть для народа, можно было говорить обо всем свободно. Демократический подъем в обществе многое дал. И мы себя чувствовали сильными. Помнится, Николай Яковлевич Калистратов, борясь за очередной экс-портный заказ (модернизацию индийской лодки), попросил меня позвонить бывшему министру судостроения СССР И.С. Белоусову, тогда он уже перешел в госкомпанию «Росвооружение». В воскресенье. Домой. Директору, мол, по субординации не положено. А журналист имеет право. Позвонила. И он поговорил со мной весьма обстоятельно. К депутатам Госдумы в Москве мы ходили запросто: к В.Д. Гришину, Т.М. Гудиме, А.А. Пискунову... Попробуй сегодня позвони высокому чиновнику или депутату Госдумы!..
— Ну, оборонка тебя зацепила надолго.
— Она проходила мучительный путь борьбы за выживание. Помнится первый в истории приезд на «Звездочку» (мыслимое ли раньше дело!) шефа Пентагона Уильяма Перри. Он посетил Северодвинск, чтобы удостовериться, как выполняется финансируемая США программа утилизации АПЛ. Увидев со стенки дока разрезанную субмарину, сказал: «Ради этого стоило жить». Позднее на короткой пресс-конференции я спросила его, каким он видит будущее атомного подводного флота США. Он, как-то замявшись, ответил: «В качестве основных стратегических ядерных сил на море». Услышанное руководители предприятий ГРЦАС использовали как аргумент в борьбе за оборонку.
— На предприятиях ГРЦАС ты была своим человеком. Присутствовала при визитах руководства страны, видных ученых, конструкторов военной техники. Чувствовалось, что это люди особой породы?
— Не было такого ощущения. Очень доступны для общения были и политики, и ученые: Егор Гайдар, Михаил Касьянов, академик РАН Евгений Велихов, генеральный конструктор АПЛ Сергей Ковалев. Серьезно относились к журналистам. И это подкупало.
— Когда же прессе показали на ее место?
— Как-то постепенно это происходило. Но водораздел, мне кажется, произошел при премьере Путине. Помню, в день его приезда журналистскую братию в течение всего дня возили за премьером, не допуская к нему. Потом выстроили за красными флажками у стены музея на территории Севмаша для короткого общения с премьером. И Давид Гусейнович Пашаев сердился на снимок в «Северном рабочем»: «У какого-то сарая снимали!». Парировала: «Где поставили, там и снимали». Журналисты, набалованные вниманием, тогда спрашивали охрану премьера: «От кого вы его прячете?».

Город без новых кораблей?
— Недавно участвовала в «круглом столе» на тему «Можно ли вернуть Северодвинску былую славу». Послушать представителей оборонки, властей, то у нас одна надежда — градообразующие предприятия. Мне кажется, что эти надежды на государство уже тормозят развитие города. Синдром «градообразования» расслабляет власти. Надо помогать бизнесу развиваться или честно сказать горожанам: возможности занятости ограничены. Мы будем добиваться средств для переселения в другие регионы. Ты согласна с моими мыслями?
— Нет, конечно. Что такое Северодвинск без кораблестроения? Одной сферой услуг, за счет малого и среднего бизнеса город не проживет. Тому же Урюпинску козы экономику спасли. Козе даже памятник поставили. Лейтмотив Северодвинска — корабли.
— Но ведь люди уезжают. Что их гонит в другие края?
— Оформляя заявку на контейнер, узнала, что у товарной станции по 80 заявок на месяц. Большую долю привнесли военные, идет сокращение флота. А что такое наш город без моряков? Уезжают из-за того, что нет четкой перспективы и стабильности. При декларативности реформы судостроения никто не может гарантировать, каким будет госзаказ, каких людских ресурсов потребует. Произошел перекос в сознании общества. Что важнее — базис или надстройка? Это уже мешает развитию производства. Нужны рабочие, а молодежь идет в менеджеры, чиновники.
— И так во всей стране. Пример тому и наш коллектив, сотрудники которого пополняют ряды чиновников — самого привилегированного и социально обласканного сословия.
О чем бы с тобой ни начали разговор, все равно к политике придем. Казалось бы, пора уже смотреть на вещи хладнокровно, а мы за сердце хватаемся, узнав, что Архангельская область одна из самых коррумпированных, как пишут СМИ. В областном правительстве варяги делают погоду. И немалые деньги наваривают, если судить по уголовным делам. Северодвинская власть подпала под Архангельск. Как-то безропотно. И это в нашем-то северном краю, который считался территорией чистых рук.
— Похоже, что и Северодвинск теряет свою девственность. Взять хотя бы последние выборы, последующие кадровые назначения. А то, что произошло с Телевидением Северодвинска? Закрыли; одумавшись, открыли. Выжили руководителей ТВС.
— Откуда ветер дует?
— А посмотри на окружение губернатора, на то, что происходит с районной печатью, с об- ластными газетами. «Северный рабочий» на себе разве не почувствовал, как меняются отношения власти и прессы?

Памяти брата
— Мы с тобой об издательских прожектах уже говорили, но ты так и не сказала, что один проект уже готов. Я думаю, что секрета нет?
— Я действительно подготовила к печати книгу стихов брата Николая Андреевича Коваля, инженера Севмаша, который умер десять лет назад. Называется сборник «Биография души». Николай был одним из четырех моих старших братьев. Он из числа небольшой группы вы- пускников Дальневосточного высшего инженерного мореходного училища, которые посвятили свою жизнь созданию атомного подводного флота на верфях Северодвинска. На презентацию сборника хочу собрать тех, кто знал брата, коллег его, земляков.
— Сейчас, когда до твоего отъезда осталось несколько дней, мне все чаще приходит на ум мысль о том, что могла бы, например, стать владельцем какого-нибудь издания. Сколько наших бывших коллег ушли в бизнес! Продолжать выпускать журнал, который начала пять лет назад, — «Город Северодвинск». Или, наконец, махнуть рукой на все и уехать на пмж в Америку, где живет твоя старшая дочь. Комфортная страна, хороший климат.
— Ты мне покажи человека, который сказал бы, что полностью реализовал себя. Дело не в высоте, которую ты достигаешь, и не в собственности, которой владеешь. Я совпала с профессией, работала взахлеб, получая удовольствие. И мне всегда хватало позитивного взгляда на жизнь. А что касается Америки, то для меня это не страна обетованная. В этой удобной для жизни загранице я чужая. Главное для меня — языковая среда, русская речь. А вот моя дочь уже научилась мечтать на чужом языке. У Евы хорошая семья, на следующий год внук поступает в колледж, который они сейчас выбирают.
— Я не люблю льстить, ты знаешь, но при нашей зацикленности на работе ты сумела вырастить преданных тебе интеллектуальных девочек. Смотрю на вас: три подруги. Майей я просто восторгаюсь: журналистка от рождения, которой подрезали крылья в нашем городе. А внучка Варвара не по годам развитое мыслящее дитя. Сработал личный пример или педагогические приемы?
— Ты льстишь мне, Оля. Никаких приемов. Сами выросли. Воспитывают окружение и книги. У меня приличная библиотека, о которой я думала, что это основное мое богатство. А оно обесценилось. Слушай, раз уж ты вытащила меня на разговор, дай с людьми попрощаться. Спасибо коллективу «Северного рабочего» — тому, который в процессе. Он рос профессионально, боролся за газету, за город, менялся И сегодня пашет на газетных полосах. Спасибо армии читателей за все годы моей работы, которые меня читали, хвалили, ругали, но ждали моих публикаций. Я не прощаюсь с Северодвинском. Я просто увожу его с собой.
Беседовала
Ольга ОВЧИННИКОВА