Шляпа с пером
Прогремели победные салюты 1945 года. Давно нет рядом мамы, нет тетушек, бабушек, пропал отчим-подпольщик, нет вестей от дяди-летчика. Живу одна.
Мне восемнадцать. Учусь на архитектурном отделении строительного техникума Минтяжстроя. Голодаю, но держусь. Моя обувь тоже «хочет есть» — подошвы «раззявились»; одежда просвечивает на локтях и так далее. Цинга, бритвой ровняю дёсны, подрезаю их — навожу красоту.
В желудке щёлк — на пузе... не шелк. И все же хочется улыбаться солнцу: восемнадцать это восемнадцать.
Роюсь в комоде. Нахожу среди старья то, что осталось — не было обменено на съестное. Нахожу бабушкины платья, изъеденные молью. Режу, крою на глаз, шью, фантазирую — и получается из двух старых платьев удачная темно-синяя парочка — костюмчик.
Теперь нужно «омоднить» туфли. Туфли у меня почти новые — кожаные, черные; левый — тридцать пятого размера, правый — тридцать шестого. Достались в подарок от одноклассницы. Она богатая: ее щедро снабдил дядя-генерал. В этой паре я уже щеголяла в День Победы 9 мая 1945 года.
Сейчас модны шнурки с кисточками. Из толстых черных катушечных ниток и одной красной шерстяной плету шнурки с кисточками на концах.
Ноги обуты. Костюм есть. Вместо кофточки — кусочек синего в белый горошек крепдешина, как воротничок.
Желудок пуст, урчит. Но кругом солнышко. Голова не зябнет — золотистые локоны до плеч. В мозгах зудит: «Иди гуляй». Ан нет: теперь фантазии нет предела — разгулялась не на шутку.
Среди старых вещей мне на глаза попались широкополая черная шляпа и черное измятое страусовое перо. Захотелось иметь шляпу, как у Карлы Доннер в кинофильме «Большой вальс», недавно прошедшем на наших экранах.
Майское солнце жарит сияя. В квартире лето. Замачиваю старую шляпу в воде. Вместо болванки сушу ее на собственной голове, а поля — горячим утюгом. Готово. Прилаживаю вымытое, высушенное, чуть подстриженное взлохмаченное перо. Всё. Наряд готов!
Косметики у меня никакой, она мне не идет, да и на какие шиши ее покупать, если в пузе урчит.
Теперь надо совершить выход в свет.
Интуиция подсказывает: вечером без кавалера дефилировать по разрушенному Харькову неприлично. А я ни с кем не дружу: в мозгах — учеба и кормежка за многочасовое репетиторство с туповатой первоклассницей. Значит, для выхода остается дневное время.
Но не с пустыми же руками идти!
Беру свой старый довоенный дерматиновый школьный портфель (я хожу с ним в техникум), навожу блеск-лоск остатками растительного масла. Блестит как новенький! Теперь в путь!
Солнце печёт... Но выход — это выход. Нужно терпеть и держать стиль деловой девушки.
Иду по центральным улицам. Прохожие (вижу в витринах) оборачиваются. Что-то подсказывает мне: черная шляпа с пером в знойный солнечный день неуместна. Но как хочется пофорсить!
Ах, Самонадеянная Глупость, что ты вытворяешь? Нет рядом ни мамы, ни бабушки. Нет рядом разумности и мудрости. И восемнадцатилетняя Евина наивность торжествует!
Ах как была хороша... но и глупа я в своем наряде в тот знойный полдень На всю жизнь запомнился этот выход и наряд, надетый один-единственный раз: темно-синий легкий шерстяной костюмчик, воротничок — кусочек синего крепдешина, черные разновеликие туфли и, главное — черная широкополая шляпа со старым черным страусовым пером (как у Карлы Доннер!). А под шляпой — золотые локоны...