Дотянуться до счастья рукой

В шестидесятых годах я училась в средней нижегородской школе № 12 у педагога-математика Клавдии Ивановны Озеровой. Для меня, гуманитария по природе, её виртуозное владение числами, формулами и математическими понятиями было музыкой. Хрустальной, недоступной и оттого ещё более желанной. Величественная осанка, умные глаза и потрясающий по своей грациозности жест руки, откидывающей прядь волос. Нравилось и то, как она одевалась: наряды никогда не были главнее её самой.
Значимость вложенных учителем в мою голову понятий о тангенсе и дифференциале несколько меркнет перед значимостью ненавязчиво растолкованных ею знаний по предмету Жизнь. Надо признать: два таланта в Клавдии Ивановне — педагога и человека — не исключали друг друга. Она видела в классе всех, умела замечать и выделять незаметных и остужать тех, кто «любой ценой»...
Вот Верочка. Беленькая, простенькая, как ромашка на лугу. Она заряжалась только от любви и восхищения. Учительница говорила: «Ты лучше всех». И она тут же верила. Да, она лучше всех. И у неё все получится!
Вот Иван. В семье как поваленное дерево на дороге. В школе — герой дня со знаком минус. В жизни — былинка на ветру. Призывать, наставлять такого ученика всё равно что хватать за рукав — захочет отскочить как можно дальше. Увидела их в столовой: Клавдия Ивановна сидела напротив Ивана и с любовью смотрела, как он ест. Потом я поняла: нет большего наслаждения, чем кормить голодного ребёнка...
Вот я. Одинокая и безутешная в своём детском горе. Клавдия Ивановна за-глянула в класс, села со мной за парту. Не назидала. Не успокаивала. Не прикрывала проблему словами. Просто была рядом.
В начале четверти она дарила каждому из нас надежду: «Много ещё неразвязанных мешков с пятерками...» Двойка — редкий, но хлёсткий выстрел — сопровождалась в дневнике записью: «За отношение к своему делу». Когда от стыда хотелось провалиться, она вдруг клала на плечо руку и мягко произносила: «В жизни надо уметь держать удар».
Поверьте: ученик слышит не только учительское слово. Всё в учителе: мимика, жесты, интонация, взгляд, умение сердиться и грустить — как на ладони! Принесли конверт в класс — письмо Клавдии Ивановне от сына. Она радовалась, как ребёнок. Глаза светились, как солнышки, и мы видели этот свет. Голос звенел, как колокольчик, и мы слушали этот звон. Думали, вот оно — счастье. Можно дотянуться и потрогать...
Её юмор помогал смягчать наше поведение. Но только в старших классах мы заметили, как тонко умела она подтрунивать и над собой! Пожалуй, на это способны только очень хорошие люди. Ложь в отношениях с ней исключалась: она видела каждого на полтора метра в глубину. Опоздавшего на урок взглядом она предупреждала: «Не вздумай что-нибудь сочинить!» И никогда не допытывалась, правду ли говорят ученики. Может быть, именно поэтому мы не могли солгать.
Она знала, когда не надо вмешиваться в детскую ссору. Потом нам, уже взрослым, говорила: «Иногда взрыв эмоций как скальпель: взрежет нарыв — и истина выйдет наружу. Сначала больно — потом легко».
Последний раз я видела Клавдию Ивановну, когда ей было за шестьдесят. Говорят, с течением времени на лице человека ярче проявляется его душа. Внутренняя гармония сохранила её внеш-ний вид. И стать ещё была, и блеск в умных глазах. Но и возраст уже читался.
Я не произнесла тогда ещё раз важных и для учителя, и для меня, её ученицы, слов: «Благодарю Вас за всё, дорогая Клавдия Ивановна...» Мы откладываем возможность сказать при жизни человеку о том, как он дорог...
Судьба — странная вещь. Указующий перст с небес. Цепочка случайностей. Характер и желание. Судьба — это люди, оказавшиеся рядом на дороге жизни. Талантливые, они наполняли мою голову и душу драгоценной россыпью жизненной мудрости. Они — такие как Клавдия Ивановна. Моя учительница.
Екатерина ЛЯПУНОВА, учитель русского языка и литературы на пенсии