Ворошилов впервые был сослан в наши края в 1907 году в тогдашний город Пинегу (в местном музее и сейчас есть немало экспонатов, связанных с его именем). Оттуда бежал, снова был сослан в Архангельск, отбывал ссылку в Мезени, Холмогорах, Юроме, Усть-Вашке, Дорогорском. Ссылка закончилась 27 июля 1912 года.
Прежде чем вернуться к одному из ярких эпизодов северной ссылки Климента Ефремовича, напомню главные вехи его биографии. В 1925—1940 годах — нарком по военным и морским делам и нарком обороны СССР. Затем заместитель председателя Совнаркома и Совета Министров. В 1953—1960 годах — номинальный глава Советского государства — председатель Президиума Верховного Совета СССР. Ворошилову принадлежит рекорд продолжительности пребывания в политбюро ЦК ВКП(б), президиуме ЦК КПСС — 34,5 года (1926—1960). Один из 154 дважды Героев Советского Союза, Герой Социалистического Труда (один из десяти человек, кому присвоены обе высшие степени отличия). Награждён восемью орденами Ленина, шестью орденами Красного Знамени, Почётным революционным оружием (дважды), многочисленными наградами иностранных государств. Имя Ворошилова было присвоено ряду городов, а также колхозам, совхозам, фабрикам, заводам, училищам, школам, улицам сёл и городов.
Бюст К.Е. Ворошилова на пожертвования установлен и на моей малой родине в селе Юрома Лешуконского района, и неслучайно. В 1908 году политический ссыльный Клим Ворошилов был препровождён в село Юрома (тогда Мезенского уезда), по воспоминаниям моих земляков, на очень короткий срок. А вот в 1912 году ему по тем же причинам, что и в 1908 году, пришлось здесь задержаться. Юрома расположена на расстоянии 500 километров от Архангельска на берегу реки Мезени, туда можно было попасть только по зимнику. Это большое старинное зажиточное село, насчитывавшее с близлежащими деревнями около двух тысяч жителей. В селе были церкви Михаила Архангела, XVII века постройки, высотой 40 метров до основания креста, Ильи-пророка и высоченная звонница, заполнявшая мезенские просторы звоном колоколов на десятки километров. Здесь же находилось волостное правление.
К приезду Ворошилова в Юроме на поднадзорном поселении было 70 человек, в большинстве своём выходцы с Украины, в частности из Луганска, как и Климент Ефремович. Для проживания ему был властями выделен прекрасный дом из трёх просторных комнат, принадлежавший зажиточному крестьянину Калине Ивановичу Рахманину. Стражником был определён Афанасий Иванович Марков, житель деревни Шинява, находившейся в десяти километрах от Юромы вверх по течению реки Мезени.
Много позже Афанасий Марков на встрече с пионерами, на которой я имел честь присутствовать, с большой теплотой вспоминал о своём подопечном, очень обаятельном, культурном, образованном, не по годам серьёзном, но достаточно молодом человеке. Афанасий Иванович отмечал большой объём переписки, как входящей, так и исходящей, и в значительной части запрещённой. Он этому не препятствовал, а наоборот, помогал Климу в передаче и получении писем, за что Ворошилов был очень ему благодарен. (Видимо, из-за этого душегубка репрессий 1937 года обошла А. Маркова стороной).
Как отмечали современники, страстным увлечением Клима было пение. Имея хорошо поставленный голос, он исполнял довольно серьёзные вещи, а также народные песни. По свидетельству моих земляков, политические ссыльные с Украины собирались вместе и устраивали настоящие концерты, о которых потом ходили легенды.
Личную дружбу Клим поддерживал с одним из наиболее образованных людей Юромы Николаем Абрамовичем Пургиным. Вместе они ходили на рыбалку, за грибами и ягодами, на сенокос. Подолгу обсуждали события в стране, а также прочитанное. По-своему интересны воспоминания Федора Михайловича Бобылева, в те годы 12-летнего мальчугана, жившего по соседству с Ворошиловым и носившего ему молоко. Он вспоминал его взгляд, добрый и приветливый, а также шутливый вопрос: «Ну как дела, Федя? Когда жениться будем?» От этих слов мальчика бросало в краску, но так как это было безобидно, он быстро приходил в себя и, получив от дяди Клима в подарок душистую конфету, убегал домой.
Тёплые воспоминания о Ворошилове оставила Анна Андриановна Токарева, 16-летняя девушка тех лет, родственница хозяев дома, где он жил. Она подчёркивала его простоту, доброжелательность, умение постоянно находить себе занятие, отсутствие праздности, опрятность, аккуратность. В 1953 году Климент Ефремович, будучи председателем Президиума Верховного Совета СССР, персонально пригласил А. Токареву к себе в гости. Приняв приглашение, она ездила в Москву. Они не виделись 41 год, ему уже было 72 года, ей 57 лет. А когда встретились, он, держа её в дружеских объятиях, восклицал: «Анка, неужто это ты?» — «Я, Климентий, я!» Этот диалог у нас на Мезени передают из уст в уста. По итогам поездки Анне Токаревой была назначена пенсия с персональной надбавкой, в народе её стали называть «ворошиловкой».
В северной ссылке (а точнее, в Холмогорах) Ворошилов встретил свою судьбу Екатерину Давидовну Горбман, с которой в любви и согласии прожил всю свою жизнь.
В селе Лешуконское стоит величественный памятник жертвам интервенции 1918—1920 годов, здесь похоронены борцы за Советскую власть, расстрелянные белогвардейцами по приговору особого суда в марте 1919 года. Из восьми расстрелянных четверо — уроженцы села Юрома: Пётр Изекильевич Попов, Калина Иванович Рахманин, Павел Ефремович Базаров, Никита Спиридонович Кашунин. Это не случайно. Они общались и дружили с политическими, которые были в ссылке одновременно с Ворошиловым, а затем сознательно встали на сторону большевиков и героически погибли. В том же 1919 году юромчане, как никто другой, открыто саботировали приказы белого командования: не снабжали продовольствием, уклонялись от призыва в армию, уходя надолго в глухую тайгу, отказывались служить в обозе и обеспечивать грузоперевозки. Всё это звенья одной цепи.
Когда в 1925 году К.Е. Ворошилов стал наркомом по военным и морским делам, юромские мужики признавали это неслучайным и вспоминали, каким безраздельным авторитетом он пользовался среди своих товарищей по ссылке. В 1930 году в Юроме организовали колхоз и назвали его именем К.Е. Ворошилова. Ежегодно к дню рождения 4 февраля колхозники слали ему свои поздравления. В каждом доме села на видном месте были его портреты, а также книги и песенники о нём, он был постоянно с ними.
В 1948 году в селе был открыт музей в доме, где жил Климент Ефремович. Мы, юромские дети, вместе со взрослыми гордились, когда видели, как со всех сторон света зимой и летом шли и ехали люди в музей — отдать дань уважения К.Е. Ворошилову. Директор музея Андрей Герасимович Говорухин самозабвенно любил свою работу. Несмотря на то, что он был на костылях, так как правую ногу потерял на войне, он целыми днями встречал и провожал экскурсантов. Расписание работы музея отсутствовало, музей работал круглосуточно. Он содержался в исключительно привлекательном состоянии: нарядный, резные наличники, большие оконные рамы, изящная мемориальная доска, зашитое от дождя, снега и ветра высокое крыльцо. Внутри дома всё до блеска покрашено, широкие красивые ковровые дорожки, которые многие из нас видели впервые в жизни. Ароматный запах клея, масса красивых глянцевых фотографий, пятилинейная керосиновая лампа, ажурный самоварчик, а в переднем углу сама гордость и большая редкость — радиоприёмник «Родина» с комплектом тяжёлых батарей питания и так далее. На всё находились деньги, хотя в то время многие ещё хлеба досыта не ели.
В 1958 году по инициативе Никиты Хрущёва все прижизненные музеи государственных деятелей были закрыты. Тем более что Ворошилов в крупнейшем конфликте 1957 года выступил на стороне так называемой антипартийной группы Молотова—Маленкова—Кагановича (хотя об этом долго не сообщалось, и в течение ещё трёх лет Климент Ефремович оставался главой государства). Все экспонаты, личные вещи Ворошилова, различные документы были тщательно упакованы и отправлены на хранение в Институт марксизма-ленинизма.
Но благодарные мои земляки не предали забвению имя своего Клима. После закрытия музея было принято решение об установке бюста Ворошилова на добровольные взносы и пожертвования жителей. Сбор средств, изготовление, установка бюста заняли долгие годы и стоили десять тысяч рублей по курсу рубля 60—70-х годов прошлого столетия. Для деревенских жителей деньги немалые! Бюст К.Е. Ворошилова был установлен на самом видном месте в центре села, и сюда не зарастает народная тропа.
Мы, северодвинцы, а особенно те, кто корнями своими из Юромы, ежегодно под флагом редакции газеты «Северный рабочий» навещаем святое место, возлагаем венки и чтим память о Клименте Ефремовиче Ворошилове, выдающемся государственном деятеле СССР, волей судьбы на заре ХХ века оказавшемся в безвестной Юроме.
Виталий Иванович ТАРАНЕНКО, ветеран Севмаша