Многие до сих пор считают его самым сильным лирическим рок-поэтом в истории отечественного рок-н-ролла. Свою рок-карьеру начинал в Харькове, позже переехал в столицу русского рок-н-ролла Петербург. Соратник Чижа. На счету группы «Разные люди» восемнадцать альбомов, в том числе «Мазохизм» (1990).
В Северодвинске Чернецкий в третий раз: был в 1991 году, потом в 2008-м и вот сейчас. С первого раза его поразило отношение людей — открытое, искреннее. Это то, в чём наш город не меняется.
Ещё в юности Александр получил травму спины, после чего у него развилась болезнь Бехтерева. Но музыку не бросал никогда.
...И стоило ему взять в руки гитару, преобразился до неузнаваемости. На сцене сидел человек большой внутренней силы. Несокрушимый. Стойкий. И беспредельно искренний.
Свой почти трёхчасовой концерт он отыграл на одном дыхании. Постоянно шутил, разговаривал с публикой. Начал без разгона, просто сел и погнал песню «Клёво».
«Клёво, что есть ещё боль, что не уходит печаль...» Яркие отрывистые звуки струн. Громкий с хрипотцой голос отрезвляет — как всё-таки соскучилось ухо по таким звукам! В голову врезается смысл слов. И что-то внутри открывается.
Все песни зал встречал свистом и аплодисментами. Заводчане оценили «Рабочий рок-н-ролл», были и лиричные песни («Моей девочке 10 лет», «Ангел»), но Чернецкий и тут оставался бесконечно мужественным. Это был концерт-разговор, концерт-откровение, если хотите. Было единство автора и публики.
— Редко бывает такая волна позитива. Спасибо, я тоже кайфую! — признался Александр.
Перед концертом удалось взять у него небольшое интервью.
— Чем порадуете северодвинскую публику сегодня?
— Не знаю, честно говоря. Каждый раз это чистая импровизация. Всё зависит от людей, от их энергетики. Не люблю повторяться. Так интереснее. Жить, когда у тебя нет плана. Я пытаюсь играть каждый концерт как последний, это испытание самого себя на прочность — сколько смогу выдержать. Обычно долго не сплю после концерта — такую энергию дают мне люди. Рок-н-ролл — моя жизнь. Пою, как живу, и не могу по-другому. Это будет нечестно.
— Конечно же, прозвучит и «Субмарина»?
— Эту песню я играю обычно ближе к концу вы-ступления, в серии военных песен. Я чувствую, когда её нужно петь. Впервые, кстати, исполнил её на соловецком форуме в 1991 году. На одну треть это моя песня — переписал привезённую Пашей Михайленко из Хабаровска в 1980-х годах. Её там пели во дворах, поэтому автора установить невозможно.
— А нужен ли вообще рок сегодняшней публике?
— Конечно. Люди приходят на концерт за откровением, за тем, чтобы найти ответы на свои вопросы. Во всём мире рок-н-ролл — часть культуры, с которой попса даже рядом не стоит. Это очень мощное объединяющее средство: им гордятся, как футбольными клубами. Рок — это не тоталитарная музыка, которую можно обязать слушать. И в нашей стране никогда он не будет популярным. Он всегда будет в своём мире. И слава богу. Я пытался не играть. Но получалось как у Ричарда Баха в «Иллюзии» — почти смертельная ситуация. Рок-н-ролл давал мне силы жить. Ты просто транслируешь то, что идёт свыше. Нельзя зарывать талант, который принадлежит всем. Поэтому мы всегда с радостью откликаемся на любые приглашения. Сплю по четыре часа в сутки, и всё равно не хватает. Это же счастье, когда нет свободного времени, нет места для хандры!
— В одном из интервью вы рассказывали, как во время концерта к вам подошёл человек и признался, что после песни «Водка» бросил пить. Часто ли вам признаются в подобном?
— Бывало, люди хотели вешаться, но находили под диваном кассету и продолжали жить. Не поверить им было нельзя. Поразил такой случай. Человек ехал на машине и вдруг остановился — случился приступ, он страдал рассеянным склерозом. В больнице лежал прикованным к постели, не мог двигаться. В его плеере был наш альбом «911». Начал слушать и почувствовал что-то необыкновенное: «В моё тело начали проникать тысячи иголок». Пошли химические процессы в голове. А через две недели был профессорский обход. Увидев его, главный сказал: «Что вы держите здесь здорового человека?!». За такие истории приятно. Значит, всё правильно.