Попова не раз признавали в нашей газете лучшим внештатным автором года. А познакомились мы еще в те годы, когда Анатолий Андреевич приезжал на Советскую, 11, где размещались редакция «Северного рабочего» и районный редактор (так официально назывался цензор), который перед сдачей всех газет города в типографию прочитывал полосы.
Ни наша газета, ни заводские издания в то время даже намеком не могли обозначить присутствие в городе крупных предприятий судостроения, а тем более заикнуться об оборонном комплексе. Попов считался среди журналистов самым осведомленным — как мы шутили, причастным к гостайне.
45-летие журналистской биографии коллеги и стало поводом для разговора.
— Анатолий Андреевич, попадало от начальства за чрезмерную информированность и попытки протолкнуть новость в газету?
— Бывало такое. Сама понимаешь, какому репортеру не хочется первым сообщить то, о чем еще никто не знает? Ведь было время, когда в газетах вместо Белого моря писали «близлежащий водоем», чтобы недруги не догадались, где расположены верфи. Смех, да и только.
— Ты говоришь о море, о кораблях, о том, что каждый заказ встречаешь и провожаешь. Эта романтика плохо укладывается в нашу рациональную профессию.
— Я в душе действительно романтик, пишу стихи. Родом из озерного каргопольского края. Работал судоводителем в Северном речном пароходстве, потом четыре года служил на Северном флоте, вернулся в Архангельск, водил по Двине буксир. А потом взял да и махнул в Северодвинск на «Звёздочку».
— В то время многие журналисты начинали путь в профессию из рабкоров.
— Я не исключение. Во время службы окончил школу военных корреспондентов при газете «Подводник Заполярья», редактировал «боевые листки». Поступив на «Звездочку», стал писать заметки в редакцию заводской газеты. А редактировал её бывший сотрудник «СР» Афанасий Андреевич Мосеев. Кстати, тоже в прошлом судоводитель.
— Журналисты-ветераны иногда вспоминают такое, что сегодня уже напоминает байки.
— Могу рассказать о подобном случае. 10 ноября 1982 года умер генсек Л.И. Брежнев. Объявили об этом не сразу. Только что отгремели ноябрьские праздники — 65-я годовщина Великого Октября. На первой странице нашей газеты был поставлен репортаж с праздничной демонстрации, а над всем этим черная рамка с портретом Брежнева. Газету уже начали печатать, и только тогда я заметил, что картинки несочетаемые. Звоню редактору «СР» Василию Петровичу Соснину: «Что делать?». Похоже, и он за меня перепугался: «Толя, ты что? В стране траур, а твоя газета ликует! Останавливай печать! А то, что вышло, уничтожь». Я так и сделал. Времена были не сталинские, но с перепугу ни одного экземпляра не сохранил.
— Помнится «жаркое лето на «Звездочке» в 1991 году, Ягры тогда называли не иначе, как «северодвинский остров свободы». Кого в том конфликте поддерживала твоя «Трудовая вахта» — орган администрации, парткома, профкома?
— Ситуация была действительно революционная. Страна на грани хаоса. Демократия дошла до того, что директоров выбирали на собраниях трудового коллектива. Профлидеры ведущих цехов выступили с предложением отстранить от должности гендиректора А.Ф. Зрячева за задержки зарплаты. Меня упрекали в поддержке администрации, пытались сместить с редакторства. Я не считаю, что газета замалчивала негативное. Показывали все стороны заводской жизни.
— Работа в ведомственной газете или пресс-службе, это скажет любой журналист, имеет неприятную специфику: начальство всегда над тобой, что не так — вызов на ковер.
— Я работал с несколькими генеральными директорами, начиная с Григория Лазаревича Просянкина. У газеты были хорошие отношения с руководителями. На нас никто не давил, замечания бывали, но за дело. Помню, Александр Федорович Зрячев на каждой директорской проверке держал газету перед собой, ведь в каждом номере было сообщение рабкоровских постов со сдаточных заказов. Ответственные сдатчики тоже использовали печатное слово. Николай Яковлевич Калистратов, будучи директором «Звездочки», со свойственной ему прямотой говорил: «У нас настоящая свобода прессы, только не врите и не оскорбляйте никого».
— Настоящим прорывом было открытие для печати северодвинских предприятий, снятие цензуры. Материалы Анатолия Попова стали появляться не только в «СР», но и в областных газетах.
— Я ведь по духу репортер. А сколько было поводов для интересных материалов! В середине 90-х, когда выводили плавучую буровую установку «Арктическая», репортаж об этом из «СР» перепечатала газета «Труд». Приятно, не скрою. Когда-то «Звездочка» сдавала флоту по четыре-пять подводных лодок. Потом было строительство рыболовного траулера «Ягры», ремонт научно-исследовательского судна «Профессор Куренцов». Особой страницей стало сотрудничество с Индией. Для меня все это значимо, интересно.
— Чего, на твой взгляд, лишились сегодня газеты?
— Критиковать научились, в том числе и президента, размышлять о политике, осмысливать факты. Пропал только со страниц человек труда. Раньше не жалели добрых слов для ударников соцтруда. Сегодня у нас тоже есть передовики... каптруда? Звучит как-то несерьезно, но не в названии дело. Добросовестные работники, патриоты родного города есть в каждом коллективе. Кто о них рассказывает? Многотиражным газетам, скажу без ложной скромности, конкурентов нет.