Характерно, что главные торжества пройдут в конце марта в Лондоне — выходит, что у себя в России лауреату Нобелевской премии мира, лучшему немцу
90-х годов не очень-то и рады.
Почему-то вспомнились стихи классика:
Суждены вам благие порывы,
Но свершить ничего не дано...
Благих порывов у Михал Сергеича было предостаточно. А вот насчёт свершений... Свершения были такие, что их можно считать достойными великого ума и политической воли: проведение свободных выборов, многопартийность, свобода печати, либерализация экономических отношений. Но так ли велика цена этим демократическим достижениям, если учесть, что сейчас, через 20 лет после ухода Горбачёва с высшего поста, они во многом выхолощены и минимизированы. А ведь есть ещё и непоправимые последствия — развал великого Советского Союза, разрушение экономической основы страны.
Приход Горбачёва на пост генерального секретаря ЦК КПСС в марте 1985 года я встретил настороженно, не ожидая и от самого молодого из членов Политбюро политических реформ. Да и Михаил Сергеевич действовал неспешно, лишь через пару лет заявив о кардинальных намерениях. К тому времени симпатии интеллигенции уже были на стороне Горбачёва. Когда в 87-м он задержался из отпуска, я не на шутку тревожился: уж не тормозят ли действия генсека какие-либо коварные силы.
Механизм реформ был запущен, и кому как не нам, журналистам, было почувствовать это на себе. Разом пришли в общество запрещённые книги, гласность существенно расширила круг поднимаемых в прессе тем, была фактически, а затем и формально упразднена цензура. Снежный ком демократизации катился дальше. В июле 88-го на 19-й Всесоюзной партконференции было заявлено об альтернативных выборах съезда народных депутатов СССР.
Но нельзя было не заметить, что надстроечные перемены происходили на фоне пробуксовки экономики, ухудшения снабжения людей (в том числе и в ходе борьбы с алкоголизмом), а также разрастающегося конфликта Горбачёва с освобождённым от должности первого секретаря Московского горкома партии Борисом Ельциным. Пройдут считанные месяцы, и политики-ровесники сойдутся в непримиримой схватке. После избрания Ельцина в июне 1990 года председателем Верховного Совета РСФСР противостояние коснулось самого важного для страны. Вплоть до того, что Россия заявила о своей независимости от Союза. И это были не только слова. Ельцинская республиканская власть отбирала у союзной власти одно полномочие за другим, вторгалась во всё новые хозяйственные и финансовые сферы.
У Горбачёва не было сил прекратить эту вакханалию, его поддержка в народе истощилась до последнего и на глазах переходила к популярному Ельцину. Чужой становилась для генсека и Коммунистическая партия, которую он сам же и обессилил в процессе передачи власти президентским структурам. Последовал так называемый путч августа 91-го, после чего Горбачёв, формальный победитель, отрёкшийся от КПСС, превратился в политическую марионетку. Дни и его самого, и возглавляемого им Союза ССР были сочтены.
Выброшенный на обочину политической жизни экс-президент так и не смог найти себя ни как общественный аналитик и создатель Горбачёв-фонда, ни как колумнист ряда газет. Разве что в рекламе пиццы преуспел. Сколько избирателей проголосовало за него на президентских выборах 96-го? Не больше одного процента.
Да и его наследники постарались приватизировать демократическое наследие, отцом которого, несомненно, был Михаил Сергеевич. Это ярко проявилось хотя бы на праздновании 80-летия покойного Ельцина месяц назад. Борис Николаевич был назван основателем современной российской государственности. Да и его преемники на посту президента, мало-помалу отбирающие демократические свободы, тоже в этом смысле не забыты. Вот и приходится отцу перестройки и демократии праздновать свой юбилей на Туманном Альбионе.