- «Cеверный рабочий» - http://2008.nworker.ru -

Живёшь в никуда

Сергей Биркин как зеркало русской инвалидности

Автор Галина Чарупа дата: 23 марта 2011 @ 15:38 в Общество | Нет комментариев

Ему очень плохо
Про Сергея мне рассказали воспитатели спецшколы-интерната на ул. Воронина, 9, которые прислали письмо: «Наш выпускник проживает в доме-интернате для престарелых на о. Ягры, и ему там очень плохо. Он собирается уйти, причем в никуда. Серёжка очень хороший парень, не пьёт и не курит, честный. Пытался учиться, подрабатывать. Но с его заболеванием — артрогрипозом — жить очень тяжело, и полностью обслуживать себя он не может. Давайте попробуем ему помочь!»
Не удивляйтесь, что за своих выпускников педагоги переживают и через годы после учёбы. В школе на Воронина, 9 учатся дети-инвалиды с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Сейчас их 109 человек: это домашние дети из города и области и около 20 человек — живущие в интернате сироты и те, у кого родители лишены родительских прав. Их путь после выпуска, как правило, в дом-интернат. Законом предусмотрено выделение им жилплощади, но все знают, как далеко в нашей стране от закона до его выполнения.
Сергей Биркин — инвалид первой группы и сирота при живых родителях, все свои 28 лет провёл в больницах и интернатах. Его заболевание выражается в том, что суставы конечностей сведены из-за атрофии мышц. Руки не сгибаются в локтях, кисти и пальцы согнуты; ноги не сгибаются в коленях. А теперь представьте, как с таким заболеванием делать элементарное: поднести ложку или стакан ко рту, побриться, завязать шнурки, застегнуть пуговицы. Практически невозможно. Для выполнения ряда обыденных действий Сергею требуется помощь. Однако же он многое может делать сам: приспособился самостоятельно есть, почти полностью одеваться, пользоваться общественным транспортом, освоил компьютер. В школе на Воронина учат работать в швейной, столярной, переплётной мастерских и настраивают на как можно большее овладение навыками самообслуживания. Но у интернатных детей, даже не инвалидов, отсутствуют некоторые важные психологические качества, присущие домашним детям, которые несравненно лучше адаптированы в социальной среде.

Выставки, поездки...
— Серёжка у нас писал стихи, в выставках участвовал, в Архангельск на конкурсы ездил. Телевидение его снимало, в газете о нём писали, — с гордостью говорит воспитатель школы-интерната Г.М. Черепанов. — Мы сотрудничаем со школой в норвежском городе Альта, в 1999 году я возил туда группу, в том числе Сергея. Там совсем другая система работы с инвалидами. У нас любят говорить, что инвалиды в Европе учатся вместе с обычными детьми. Мы видели: да, школа одна, но где учатся коррекционные ребята — это отдельный, прекрасно оборудованный блок. Дети живут в семьях и приезжают туда на занятия.
Сергей в доме-интернате с 2004 года. После школы некоторое время учился в вузе по специальности «Информатика и вычислительная техника», но найденный школой спонсор не оплатил учёбу, и его отчислили. Уже живя в доме-интернате, пытался освоить бухучёт в профессиональном училище-интернате для инвалидов в Архангельске, но не справился с программой и забрал документы. А потом это училище вообще закрыли.
В школу Сергей заходит в гости постоянно, осенью с Геннадием Михайловичем и группой ребят ездил в Санкт-Петербург (но за свои деньги, конечно). И вот что заставило Черепанова обратиться ко мне:
— Серёга как-то пришёл к нам в школу, сидим, чай пьём. Задаёт вопрос: «Почему у нас в стране не делается эвтаназия?» Я попытался на шутку перевести, а он серьёзно: «Не хочу жить в интернате. Я вообще уже не хочу жить». Лето прошло. Осенью снова: «Я там жить не буду». — «И куда пойдёшь?» — «Вот когда меня выставят за дверь, тогда и буду думать». Но как же допустить, чтобы он остался без крыши над головой! У него сохранный интеллект, но это никому не нужно. Такая у нас страна...

Cреди престарелых
Сначала Сергей жил в доме-интернате в отдельной комнате и условиями был доволен. Сейчас живёт с двумя соседями. Хотели ещё подселить, да в комнате уже стоял заказанный Сергеем стол-шкаф («я его со скандалом установил»), и для четвёртой кровати просто не оказалось места.
Когда я приехала к Сергею, соседи спали. Как обычные парни, которым с утра не надо на работу: ночью в Интернете, днём отсыпаются. Серёжкин комп пока в ремонте, на столе нетбук Андрея — купил, глядя на соседа. Проводной Интернет здесь не разрешается, пользуются USB-модемом.
Все трое — молодые инвалиды. Из 165 обитателей Ягринского дома-интерната для престарелых и инвалидов восемь человек молодёжи и одному 46 лет, остальные — бабушки и дедушки. На первом этаже — лежачие, на втором — те, кто может передвигаться. Серёжкины соседи — Андрей, ему около 30, и 24-летний Иван, тоже выпускник школы на Воронина. Ваню я помню подростком, несколько лет назад он с тогдашним директором школы Натальей Ивановной Коминой и руководителем школьного театра Тамарой Михайловной записывались на радио. Какой он был позитивный, как улыбался! Сейчас я увидела мрачного парня, глядящего прямо перед собой. Встал, голову в плечи втянул, вышел. Тоску Иван глушит обычным русским методом — выпивает. В Северодвинском интернате он больше не живёт: его отправили на родину, в Нарьян-Мар — и пока Серёжа с Андреем в комнате вдвоём.

«Старикам завидую»
Серёжа — общительный парень небольшого роста. Два раза в неделю ездит на рейсовом автобусе в Архангельск в центр реабилитации инвалидов. Там есть мастерские, проводятся психологические тренинги, чаепития, концерты. В нашем городе раз в неделю занимается в тире стрельбой. Он постоянно чем-то занят, общается со многими людьми вживую и по Интернету. И всё же...
Монолог Сергея:
— Здесь — не жизнь. За нас всё решили. Ничего нельзя: аквариум — нельзя, чайник — нельзя, то нельзя, это нельзя. Отдавал на хранение сумку с вещами — пропала. Спёрли несколько джинсов у меня — лежали в шкафу, теперь нет. Есть большие вопросы по питанию и медобслуживанию. Живёшь «в никуда». Я чувствую, что деградирую. Здесь все деградируют. Появился новый человек, в столовую приходил: «Дамы, здравствуйте». За неделю с него вся вежливость слетела. Уже всё молча или с криком, руганью.
Я старикам завидую — у них что-то было в жизни. А у меня? Я ничего не видел и ничего не увижу. В чём смысл такой жизни?
На работу я пытался устроиться, печатал бланки на компьютере. Вроде справлялся. Но через три дня меня попросили уйти: работодатель испугался ответственности за инвалида 1-й группы. Пытались меня устроить диспетчером — не взяли. Один мой знакомый-инвалид работает, но его держат нелегально. Есть рабочие места, где за инвалида доплачивает государство. Но я знаю факт, когда один работодатель взял двух инвалидов, получил от государства 60 тысяч и через два дня им «до свидания».
Мне обязаны предоставить жильё, но без опекуна нельзя. У моих родителей семеро детей, и на четверых они лишены родитель-ских прав. Родители согласятся меня взять и стать опекунами, но только чтобы улучшить свои жилищные условия. И старший брат Андрей мне говорил: «Давай я стану твоим опекуном, получим квартиру». Но я проконсультировался у юриста: они получат квартиру с моей помощью, а потом имеют право меня оттуда выписать и сдать обратно в интернат. Брат Андрей меня случайно нашёл через свою жену, когда я в Архангельске в больнице лежал. (После этого Серёжа дважды на несколько дней попадал к родным и больше не хочет: после первого раза пришлось полтора месяца сидеть на карантине, во второй раз, по его словам, пьяная мать гонялась за домашними с топором. — Г.Ч.). Я в своей семье никому не верю.

P.S. Увы, честно признаюсь: я беседовала со многими людьми, но так и не нашла зацепок для помощи Сергею. Прокомментировать историю я попросила бывшего директора спецшколы-интерната Н.И. Комину, которая уже уехала из нашего города, но с Сергеем перезванивается и переписывается по электронной почте. Вот что она ответила:
«Надо оставить Серёжу жить в этом интернате. Может быть, его стоит переселить к более взрослым, только непьющим, ему надо чувствовать, что о нём есть кому заботиться. Я убеждена, что ему при желании можно помочь, но это трудная и кропотливая работа.
К Сергею сейчас приходит понимание того, что он никому не нужен. А самое главное — ему не найти работу. В моё время у школы были хорошие друзья, которые помогали Сергею материально (В.И. Никитинский, С.Н. Неумывако), но даже Виталий Иванович не мог взять его ни на какую работу.
Что касается моего мнения об устройстве инвалидов, то, по-моему, ничего не меняется несмотря ни на какие призывы руководства страны. Политики работы с инвалидами как не было, так и нет. Сергей был в Норвегии, видел различные мастерские для инвалидов, маленькие, уютные. В Северодвинске, городе таких гигантских предприятий, очень сложно пристроить на работу инвалида. Нужно строить маленькие мастерские, развивать народное творчество, ведь все наши дети научены делать очень многое своими руками».


Статья распечатана с «Cеверный рабочий»: http://2008.nworker.ru

URL статьи: http://2008.nworker.ru/2011/03/23/zhivyosh-v-nikuda.html

Copyright © 2008 «Cеверный рабочий». All rights reserved.