Нам есть кем гордиться

Подвиг лейтенанта
Старший лейтенант Котельников, помощник командира взвода связи 2-го дивизиона 2-го Гвардейского артиллерийского полка РГК, принимал участие во время Орловской наступательной операции («Операция «Кутузов», июль — август 1943 г.). За обеспечение разведданными о противнике и обнаружение огневых средств врага, которые мешали продвижению нашей пехоты и танкам, тов. Котельников был удостоен ордена Красной Звезды (на снимке). А вот ещё скупые строчки из наградного листа: «16 декабря 1941 г. в д. Снегири в результате миномётного огня противника связь прервалась, но тов. Котельников не растерялся и под сильным обстрелом быстро восстановил связь дивизиона, благодаря чему было уничтожено больше сотни фашистских солдат и офицеров, подавлены миномётные батареи. Удостоен правительственной награды «За боевые заслуги». Для меня отец навсегда остался героем. Гордятся дедом и мои дети — северодвинцы Антон и Ян.

Картина войны глазами ребёнка
...Чтобы понять и оценить какое-то большое событие, нужно знать мелочи жизни. То, что видел и слышал каждый «винтик» армейской системы, складывается в ужасную картину под названием «Война». Я тогда учился в школе в Иванове. Многие могут припомнить какой-нибудь смешной момент из детской поры нашей жизни. Но часто нам было не до смеха.
Иваново не бомбили, но немцы над нами летали часто. На всю жизнь запомнил голос из репродуктора «Рекорд», прозванного «тарелкой»: «Граждане, воздушная тревога!» Вой сирен, установленных в разных частях города. Затем стрельба зениток. От выстрелов дрожали стёкла. В бомбоубежище бежать было далеко. Мама с тётей Леной меня сажали на диване между собой и причитали: «Если бомба упадёт, то пусть всех сразу накроет!» С нетерпением ждали сообщений по радио от Советского Информбюро. Зато бомбили Ярославль и Горький, куда мы ездили к родственникам. Даже летом 1943 года, когда немцы были отброшены и от Москвы, и от Сталинграда. Время было голодное, мать с тётей крутились как могли. Сдавали кровь. Доставали патоку, из неё изготавливали конфеты и продавали на рынке. Покупали молоко и делали масло, получали что-то по воинскому аттестату отца. Ели жмых — это для меня было и едой, и конфетой. Когда появились американские колбаса в банках (с ключиком!) и яичный порошок, мне казалось, что лучше этого ничего быть не может. Уже взрослым я узнал, что патока входит в состав для пропитки тканей, жмых используется как корм для животных с большим содержанием протеина...
И вот Победа! Много раз я бывал с мамой на вокзале. Приходили эшелоны с воинами-освободителями, а отца всё нет и нет. И когда мы перестали ходить на вокзал, да и эшелонов уже не стало, в августе старший лейтенант Петр Котельников неожиданно появился на пороге нашего дома. В моей памяти остались множество безногих ветеранов, которые передвигались на гремящих тележках, отталкиваясь от асфальта. Они не производили впечатления героев, вернувшихся с войны. Часто выпивали. В городе и в области до 1953 года было много пленных немцев. Мы от них шарахались, они были голодные, грязные. На фашистских гадов, что были на плакатах, совсем не были похожи. Оказывается, в Лежневском районе Ивановской области (лагерь в Чернцах) больше года находился знаменитый фельдмаршал Паулюс (Friedrich Wilhelm Ernst Paulus, освободился из плена 24.10.1953). Осенью 1945-го я оказался вблизи одного из лагерей для военнопленных, когда с родителями ездил к родственникам в район Кинешмы. Наш поезд-узкоколейка сошёл с рельсов как раз напротив него. Немцы смеялись: «Рус, капут!» А когда ехали на поезде из Иванова к другим родственникам в Горький, я видел, что на многих станциях все запасные пути забиты военной техникой — танками, пушками, самолётами. Война кончилась, а составы не успели с заводов довезти оружие на фронт...

Ужасы войны и страхи сериалов
После победы стало легче: в школе мы шумели и заигрывались точно так, как нынешние ученики. Но нет-нет да жизнь нас встряхивала. То узнавали, что у кого-то отца арестовали. То слышали всякие страшные рассказы от беженцев. Я учился в начальной школе с 1947 года. За время войны в город прибыли десятки тысяч людей с оккупированных территорий. В моём классе были дети из Белоруссии. Одну девочку — Клаву Ерохину — я запомнил. Тихая, с беленькими волосиками. Однажды на уроке учительница попросила учеников рассказать о родителях. Елизавета Васильевна была очень приятной внешности, мягкая в общении, мы её очень любили. Когда она спросила Клаву, кто у неё папа, она тихо ответила: «У меня папы нет. Его распяли». Мы сначала не поняли, что сказала девочка. Оказалось, её отец был партизаном и принял ужасную смерть. В классе стало тихо. Учительница совсем забыла, что не все дети из Иванова, что были беженцы с трудными судьбами, видевшие ужасы войны.
Я почти полвека живу в Северодвинске и хочу сказать, что Победу приближали и ивановцы, и архангелогородцы, и москвичи — вся страна. Моих детей не коснулась война. Подрастающие внуки не очень чётко представляют, что это такое. В наших телесериалах о войне киношные страхи как-то не впечатляют, пожалуй, страшней в криминальных фильмах. А свидетелей прошлого всё меньше и меньше...
Альберт Котельников (ул. Октябрьская, 5а)