Шаг в бездну
Старенький АН-2, дребезжа и погромыхивая всеми частями, оторвался от земли. Рокот мотора настолько силён, что не слышен даже собственный голос. В грузовой кабине самолёта, больше напоминающей салон «Газели», разместились 13 человек: «перворазники», спортсмены, инструктор. Повернуться и оглядеться по сторонам особо не удалось — мешала парашютная система. В голове мелькнула мысль: час пик, а мы — дачники с рюкзаками. Но на этом сравнение заканчивалось. Через несколько минут мне предстояло сделать шаг в бездну.
В том, что я сделаю этот шаг, сомнений не было. Но как он будет сделан? Как пересилить себя и природу человеческого страха? До земли — 800 метров. Чередой проносятся мысли: всё будет хорошо, за спиной основной парашют, на груди — запасной, всё подогнано, затянуто, рука на кольце. Позади месяц занятий, я всё знаю, главное — колени вместе...
Смотрю в иллюминатор. От бездны меня отделяет всего пара шагов. Всё-таки жутко. Судьба не раз предоставляла возможность пощекотать нервы. Походы в горах, встречи с лавинами и камнепадами, увлечение горными лыжами — всё это вроде подготовило меня воспринимать стрессовые ситуации как обыденные.
Резкий звук сирены. Никогда бы не подумал, что он такой неприятный. Всё. Назад дороги нет — вытяжной фал уже пристёгнут к тросу. В открытом люке видна Земля. Уже с такой высоты видно, что она круглая. Внизу под нами леса, дороги, чуть подальше Вологда. Земля расчерчена на квадратики полей. Где-то среди них и наш, на который мы должны приземлиться. Но чтобы попасть туда, нужно шагнуть из люка в бездну. Сделать шаг, чтобы очередной раз что-то доказать себе? Но что?
Всего 800 метров. Любая горнолыжная трасса длиннее как минимум вдвое. Но там можно остановиться и передохнуть или, в конце концов, цепляясь руками и ногами, просто сползти вниз. Горы — это опора под ногами: скалы, лёд, снег, вбитый крюк и страховка друга, и есть время остановиться, подумать и принять решение. В воздухе на такой высоте в случае отказа парашютной системы до встречи с землей не более 20 секунд. Гоню от себя все эти мысли, смотрю на землю и жду сигнала. Потом будет тишина и плавное покачивание на стропах под огромным куполом. Но до этого «потом» — целая вечность длиною в один шаг, который я должен сделать.
Оборвав все мысли, сирена взвыла во второй раз. Любоваться проплывающими внизу красотами нет времени.
— Первый пошел.
Всё как в кино. Тот, кто только что был впереди меня, исчез в люке.
—Второй пошел.
Это мне! Хлопок по плечу, и я просто теряю равновесие...

Северодвинский парашютный клуб
Мысль прыгнуть с парашютом пришла несколько лет назад. Однажды в Вологде в вагон, в котором я возвращался домой, ввалилась возбуждённая толпа северодвинцев, среди которых было много знакомых. Поезд тронулся, и спустя полчаса под перестук колес и перезвон гитары меня дружно агитировали стать парашютистом. Что-то помешало тогда прийти в клуб. Прошли годы, и судьба снова свела меня с парашютистами, в числе которых был уже и мой сын. Видимо, это было последним доводом. Я пришёл в Северодвинский парашютный клуб, что находится в бывшем детском садике «Красная Шапочка».
Небольшое помещение — под потолком парашютная система, несколько плакатов, человек двадцать парней и девчонок. На одной из стен фотографии парашютистов.
Месяц занятий пролетел незаметно. Каждый повисел в парашютной системе, попрыгал с тумбочки, получая всякий раз замечание за не сведённые вместе колени. Весёлый, терпеливый инструктор Володя раз за разом напоминает нам азы управления парашютом. В ходе каждого занятия происходит психологическая ломка сознания.
В один из последних дней я спросил Владимира:
— Страшно?
— Да! — ответил он.— Но преодолимо.
В нотках ответа бывшего военного парашютиста прозвучали одновременно спокойствие перед предстоящими прыжками и переживание за судьбу очередной партии парашютистов-перворазников.
Парашютный клуб организован в 2002 году. С тех пор на его базе подготовлены более полутора тысяч начинающих парашютистов. Одни, отпрыгав, отошли от клуба, другие заболели небом и стали его фанатами. Например, Максим, совершивший свой первый прыжок четыре года назад. Сейчас же владеет парашютом и парит в облаках на уровне маститых спортсменов. Вообще в клуб приходят люди из разных сфер жизни, разных возрастов. Студенты, врачи, строители, педагоги...
В Вологде после полётов на традиционном аэродромовском чаепитии я разговорился с администратором клуба Светланой об истории клуба, о событиях в его жизни, об отдыхе и буднях. Запомнилась её фраза:
— Нет такой сферы и профессии, к которой не прикоснулся Северодвинский парашютный клуб.
...Мы в поезде — группа тех, кому предстоит совершить свой первый прыжок с парашютом. Знакомимся. Да разве можно запомнить все имена? Уже за полночь, а разговоры не прекращаются. И никто не обращает внимания на путаницу имен. Главное – завтрашний день, в который мы уже въехали.
Вологда, аэродром Труфаново, медкомиссия, по-строение, инструктаж. Я во втором взлёте. Ещё есть время передумать и быть просто зрителем — никто не осудит. Нет! Я приехал сделать свой прыжок. Послед-няя проверка парашютной системы, одобрительное пожатие руки вологодским асом Николаем Николаевичем.
— Первый раз? — спросил он у меня. Затем, уже отойдя к следующему перворазнику, обернулся, оценивая мой возраст, и добавил: — Похвально.

Под куполом парашюта
Первая мысль, которая пришла в голову: «Я не прыгнул, я вывалился из люка». Досадно так, что забыл про счёт. Спохватившись, начал считать: «521, 522, 523». Видимо, страхующий прибор сработал на долю секунды раньше. Я рванул за кольцо и тут же услышал хлопок раскрывшегося купола. Тишина. Покачиваясь на стропах, огляделся по сторонам. Как учили, повернул парашют по ветру. Снизу медленно приближалась земля. Где-то сзади раздался крик. Оглянулся. Недалеко от меня на стропах парашюта висела девчонка и восторженно орала что-то нечленораздельное.
Незаметно пролетели минуты. Зелёный ковёр поля, стремительно приближаясь, растекался в стороны, и только точка моего приземления оставалась неподвижной. «Главное — колени вместе». Здравствуй, земля. Всё оказалось проще, чем я ожидал. Земля мягко приняла меня. Как на перину, мелькнула мысль. Погасил купол. Неподалёку, на кустах, распластался чей-то парашют. Не повезло.
Собирая парашют, прокручиваю в голове послед-ние события, вновь и вновь вспоминая ощущения падения, полёта и приземления. Вспоминаю, что на купол-то я и не посмотрел. А если бы он частично не раскрылся или вообще «полный отказ»?.. Через несколько минут грузовик увозил нас на аэродром для новых прыжков.

Все правила писаны кровью!
Через пару часов уже родной АН-2 вновь уносил меня в небо. Теперь осмысленно, оттолкнувшись от края люка, я выпрыгнул из самолёта. Широко открытыми глазами смотрел на землю и, отсчитав положенные три секунды, опередив страхующий прибор, рванул за кольцо.
— Купол! — закричал я, как учили.
И он, как по команде, развернулся надо мной. За-прокинув голову, я увидел белое полотнище парашюта, стропы которого метра на полтора были скручены между собой. Самопроизвольно бросил взгляд на кольцо запасного парашюта. Нет, всё нормально. Без паники. Несколько оборотов вокруг себя — стропы освободились, и я второй раз за день услышал тишину. Поворачивая парашют то вправо, то влево, наслаждался парением над землёй, которая вскоре стала набегать на меня и давить своей необъятностью. Забыв строгие наказы инструкторов, метров за двадцать до земли я резко натянул задние стропы, предполагая этим самым снизить скорость. Расплата не заставила себя долго ждать. Вопреки ожиданиям, скорость возросла, и я воткнулся в землю. ...Какие там «ноги вместе» и «сведённые колени»?! Все правила писаны кровью.
Остаток дня пришлось любоваться пируэтами спортсменов-парашютистов и завидовать перворазникам, которым посчастливилось сделать третий прыжок.
Ну да какие наши годы! Мы ещё встретимся с тобой, мой добрый приятель АН-2.