Спецмашмонтаж кинули!

— Олег Германович, давайте начнём с самого волнующего для теперь уже бывших работников Спецмашмонтажа: какие у них возможности получить должное по зарплате? Ведь надежда на расчёты связана теперь лишь с продажей имущества предприятия-банкрота. А самое ценное там, как говорят, всё растащено.
— Не всё, слава богу. Осталось четыре объекта. Это производственно-комплектовочная база, два склада и овощехранилище. Я знаю, что определённые структуры в Северодвинске готовы их купить. И думаю, что выручить за них можно около девяти миллионов рублей. Общая задолженность по зарплате около семи миллионов. Так что, если ничего радикально не изменится, люди заработанное получат.
Скажу, не хвалясь, что у меня такой жизненный принцип: своё вознаграждение арбитражного управляющего не получаю, пока не выплачу зарплату работникам. Кстати, балансовая стоимость активов сегодняшнего Спецмашмонтажа совсем небольшая — около трёх миллионов рублей.
— Такое было предприятие! И всего три миллиона?!
— Да. Меня поразило, в частности, что там не проводили переоценку активов. Их просто списывали. И можно предположить, что самое ценное вывезено-продано до процедуры банкротства.
— Об этом, собственно, и сигнализировали во все инстанции работники предприятия. Чуть не плакали при этом. Возмущались, что оборудование стоимостью в десятки миллионов рублей уходило за цену не в разы даже, а в добрую сотню раз дешевле.
— Трудно, конечно, анализировать то, в чём сам не участвовал. Но по документам вижу, что собственники просто бросили это предприятие на кого-то. Их интерес был не в том, чтоб производство развивать, а лишь в том, чтоб за копейки приобрести его ценное имущество. Борьбой за это и увлеклись. Увы, ситуация банальна.
— Но, я бы сказала, со своими особенностями. Среди обратившихся в редакцию были ветераны предприятия, которые в пору акционирования получили свои доли, примерно по пол-процента акции. А большой их пакет оказался на стороне, переходя из рук в руки. Чтоб противостоять «за-хватчикам», ветераны пытались объединиться, даже собрание провели. Однако повлиять на ситуацию им не удалось...
— Если они что-то хотели сделать, это следовало провести до того, как была введена процедура наблюдения. С началом банкротства все полномочия и права собственников прекращаются. И дальше независимо от того, правильные ли решения были приняты, повернуть дело вспять уже невозможно. Документы о владельцах акций мне могут потребоваться лишь в том случае, если по результатам процедуры банкротства для расчётов не хватит денег, — тогда за возмещением за-трат обращусь к ним.
— Значит, вся сегодняшняя ответственность за СДМУ «Спецмашмонтаж» лежит на вас и весь спрос с вас?
— Конечно. С момента назначения меня конкурсным управляющим и до завершения этих моих полномочий.
— Исходя из вашего арбитражного опыта скажите: как можно было сохранить Спецмашмонтаж, избежать его краха?
— Могу предположить, что предприятие пришло к разорению из-за того, что в какой-то момент кто-то из руководства посчитал, что может больше заработать, если выведет заказ Спецмашмонтажу на свою личную фирму или фирму сына, дяди, брата. Другой руководитель решил не отставать. Каждый на себя. И жизнеспособное до этого предприятие оказалось без выручки, в долгах. Таких примеров сколько угодно. Когда у собственника нет интереса работать непосредственно на развитие предприятия — всё, предприятию смерть. Так известная всем «Красная кузница» банкротилась аж дважды.
Гораздо приятнее рассказывать о противоположных ситуациях. С Архангельской нефтебазы (ООО «РН Архангельскнефтепродукт») в течение процедуры банкротства никто из руководства не ушёл. Воспользовались ею как паузой для восстановления пошатнувшейся финансово-экономической стабильности в работе предприятия. И сообща, дружно решили проблему. Или ОАО «Северсталь». У его нынешнего генерального директора и мажоритарного акционера Алексея Мордашова была цель: стать владельцем предприятия не для того, чтобы получать дивиденды, а чтобы развивать его. Знал, что для этого надо очень много работать, что надо учиться. И работал. И стажировался в Австрии. И добился своего. Став владельцем преобладающего пакета акций, превратил предприятие в гигант индустрии.
— Выходит, всё сводится к тому, кто собственник или какая у него команда?
— Если вернуться к ситуации на Спецмашмонтаже, причина его краха видится в том, что на сложном для предприятия этапе там никто не стал реальным собственником с глобальным интересом сохранить и приумножить имевшиеся хорошие традиции, репутацию и, так сказать, марку. Не оказалось на предприятии такого стержня — заинтересованного ядра или целена-правленного руководителя. Грешно было бы обвинять в бездеятельности или слабых действиях таких рядовых участников ОАО, как те рабочие, которые обращались в вашу газету. Но когда собственники, целенаправленно приобретавшие большие пакеты акций, и главные руководители так вот бросают предприятие — это уже показатель того, что им оно перестало быть интересным.
— Если вернуться к сегодняшнему дню, вопросы вызывают сроки конкурсного производства. Ведь оно началось еще в декабре прошлого года.
— Подготовка документов к торгам дело не быстрое. Затягивается оно ещё и из-за того, что право собственности предприятия зарегистрировано только на овощехранилище. Сейчас соответственно оформляем и оставшиеся три объекта. Эти документы на базу и два склада, как я полагаю, будут готовы в начале июля. Потом — независимая оценка. И после утверждения собранием кредиторов Положения о порядке продажи имущество будет выставлено на торги.
По моим расчётам, самый оптимистичный вариант такой, что с кредиторами рассчитаюсь в конце августа; в первую очередь, разумеется, заплачу заработную плату. Не исключено, конечно, что придётся выходить и на вторые торги, а потом и на публичные предложения с понижением цены. Но думаю, что даже при самом пессимистичном варианте развития событий на погашение долгов по зар-плате денег от продажи имущества хватит. Планирую закрыть эту тему до конца текущего года.