Встречают по одёжке. Это по-русски

Предположим, понарезали круги по универмагу, где с первого раза ни за что не найдешь то, что нужно, отсутствуют толковые указатели. А зачем? Пусть люди погуляют по магазину, глядишь, и купят даже то, что не планировали. Это тоже маркетинговый ход. Следующий этап — домашняя отбраковка ненужных вещей из шкафов. Недавно и у меня в прихожей стоял мешок из-под песка, наполненный тем, к чему душа не лежит. Был бы в городе какой-нибудь секонд-хэнд для таких целей, но ведь нет его. Не парадокс ли: из-за рубежа тоннами везут ширпотреб, открываются магазины дешевой одежды б/у, а куда девать свои вещи такого же качества?
Я не буду утверждать, хорошо это или плохо — уделять такое внимание одежде, но это — наша национальная черта. Кстати, подмеченная, оказывается, еще классиками. Вот так-то, а мы-то думаем, откуда все пошло. Оказывается, от крепостного права.
Недавно встретила знакомую, с которой не виделись лет двадцать. Она отвесила мне комплимент по поводу моих послестуденческих нарядов, в которых ходила на работу. Вспомнила про какое-то платьишко с пелериной. Многие в то время увлекались шитьем, и не от хорошей жизни: в магазинах купить было нечего. Наряды в четыре руки шили с мамой по выкройкам из журнала Таллинского дома моделей «Силуэт» и дефицитного журнала эпохи перестройки «Бурда». Для россиян еще с петровских времен эталоном была заграничная мода. Но удивительное дело: там, откуда она приходит, ее практически нет. Такое впечатление выносишь из за-граничных поездок.
Курьезный случай произошел со мной в Греции, где мы отдыхали в одном из курортных городков полуострова Халкидики. Стояли мы с компанией на автобусной остановке, чтобы отправиться в Салоники. Рядом группа наших туристов громко обсуждала, как добираться до города. Тут ко мне подходит девушка и по-английски спрашивает, на каком автобусе ехать. Ситуация, как в телерекламе: «Лучше говорите по-русски». Почему выбрали меня из стоявших на остановке? Наверное, потому, что вид у меня был стандартно европейский, то есть не выделяющийся. В отличие от наших дам, которые за границу набирают чемодан нарядов, побольше украшений. И обязательно обувь на высоком каблуке. Во всех странах русских девушек можно узнать по высоченным шпилькам. Обувай их — и можешь гулять без паспорта по всему мира. Ну кто еще, кроме россиянок (украинки тоже в этом же списке), будет терзать свои драгоценные ноги в жару!
Будучи в Париже, мы оценивали парижанок, пытаясь понять, как выглядит французский шарм. Миф? Что же в этих худеньких женщинах есть такое, что признается всеми? В них есть естественность и нет стремления (или оно умело замаскировано) чем-то выделиться. Наша экскурсовод водила нас по городу в мятых льняных брюках. Но, судя по тому, как они на ней сидели, вещь была дорогая. В парижском метро наблюдала такой казус. Девушка, стоявшая рядом с молодым человеком, потянулась к нему, и легкая юбка на глазах у всех упала к ногам. Мне показалось, что она даже не смутилась. Улыбаясь, быстро подхватила легкое полотно, прихватила на булавку — и порядок.
Едем дальше. В Швеции запомнился экскурсовод, принимавшая группу российских журналистов. Несмотря на теплый октябрь, была в норковой шубке. Причем, как я заметила, с потертостями на сгибе рукава. Кто бы из нас, встречаясь с иностранцами, позволил себе облачиться в наряд не первой свежести.
В Финляндии, как и в других Скандинавских странах, к одежде отношение утилитарное: чтобы только удобно было. После прогулки по Хельсинки моя спутница ядовито заметила: «Такое впечатление, что все финки собрались на дачу картошку копать...»
Я считала, что такое внимание русских людей к одежде — это синд-ром времени дефицита, когда ширпотреб у многих был на первом месте. Но вот недавно прочитала у Герцена, что «в Европе люди одеваются, а мы рядимся, поэтому боимся, если рукав широк или воротник узок. В Париже только боятся быть одетым без вкуса, в Лондоне боятся только простуды, в Италии всякий одевается как хочет». Похоже на то, что за полтора столетия картина не изменилась.