Тоска заповедная…

Спектакль очень живой. Режиссёр так изящно и искусно раздвигает рамки пространства-времени, что и не замечаешь, как оказываешься в гуще происходящих событий. Вот в зрительном зале одна за другой появляются экскурсоводши из Пушкинского заповедника (каждая со своим сдвигом по фазе), приглашая тебя оценить то, что ещё сохранилось, к примеру колонны, липовые аллеи (кстати, очень символическая деталь). Больше в принципе ничего и не сохранилось. Всё омертвело, стало безжизненным, ненужным и непонятным. Зачем нам какой-то Пушкин, когда есть кабачок «Лукоморье»... Нет, внешне всё по канонам, но внутри пусто, как в пересохшем колодце. Недаром рефреном через весь спектакль проходит песня Булата Окуджавы «А всё-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем...» Мелькают образы прекрасных дам из XIX века, расхаживает сам Александр Сергеевич в цилиндре в исполнении Михаила Мисели. Грустно, братцы, тоскливо, но ведь есть водка...

Как не нужен суетливым нашим современникам Пушкин, так не нужен обществу и главный герой спектакля Писатель в чудном исполнении Владимира Кулакова — альтер эго самого Довлатова. Ироничный и меланхоличный, он пытается обрести себя, постичь смысл жизни и открывает его... в эмиграции в Америку.

Такой застой наблюдается во всем — в культурной, социальной, политической сферах жизни. Некоторые допились уже чуть ли до белой горячки, как герой Сергея Варнашова — этакий лжедиссидент. В мешанине изрекаемых им переиначенных пропагандист-ских лозунгов — личная трагедия отдельно взятого бывшего интеллигентного человека. Режиссёр идёт дальше и перекидывает мостик в современную нам капиталистическую действительность с теми же самыми проблемами: утрата духовности, уход в себя и пьянство как молчаливый протест против удушающей идеологии. Ничего не изменилось и спустя двадцать лет после развала Советского Союза. Только руководящая и направляющая партия тогда называлась иначе да водку пили качественную.

«Зона» — и об утрате духовности, и о полном пофигизме как «верхов», так и «низов». Конкретно власть в спектакле не присутствует, но чувствуется постоянно — милиция и КГБ на страже её интересов. Впрочем, кагэбэшница майор Беляева в исполнении Людмилы Поваляшко особо не зверствует. Будучи, видимо, умным человеком, а не роботом с Лениным (Путиным) в башке и партбилетом в кармане, понимает весь абсурд происходящих событий, но не в силах что-либо поделать с этим. Зато полностью лишён каких-либо нравственных предрассудков замполит колонии в исполнении Даниила Овинникова. Не человек — животное. А «низы» соображают на троих...

В антракте услышал зрительский шепоток, мол, к чему валить всё в одну кучу и объединять разные произведения. Но в том-то и дело, что оба литературных первоисточника постановки замечательно сочетаются. Приглядитесь повнимательнее: ткань повествования родственна, мизансцены логически состыкованы. Да и инициированное начальством колонии представление «Кремлёвские звёзды» с участием зеков, исполняющих роли Ленина (Сергей Черноглазов), Дзержинского (Вадим Мизин) и др., — достойное продолжение духовного кризиса, доводящего всё и вся до абсурда, и одновременно жёсткая сатира. Ещё один её важный элемент — «Интернационал», распеваемый участниками представления к месту и не к месту, звучащая фоном блатная песенка «Гоп-мусорок».
Импонирует, что все участвующие в постановке актёры (занята здесь практически вся труппа) уловили тонкий режиссерский сплав иронического и трагического, а потому работают с энтузиазмом. Вошли во вкус, я бы сказал. Замечательно и то, что режиссёр Михаил Апарцев не игнорирует больные, злободневные вопросы, предпочитая работать в духе социально-политической сатиры.
О комедии «Хапун» мы поговорим в следующую субботу.