Ушёл на работу. Навсегда

Понимали, что «забрали» его, но за что, надолго ли, куда отправили? Через несколько лет он приснился супруге Юлии Андреевне, и она сказала: «Видела Колю во сне. Значит, нет его в живых...»

И только недавно родственникам удалось найти информацию о судьбе сгинувшего в ГУ-ЛАГе человека. Помогла наша газета: 29 октября 2011 года в «СР» было опубликовано начало списков репрессированных жителей Молотовска, и первым в нём упоминался Автомонов Николай Александрович. Северодвинка Лариса Леонидовна Артюшкина так и ахнула: да это же её дед!
Вот что было написано в газете: «Автомонов Николай Александрович, 1894, уроженец Вологодской губернии... Архангельским областным судом 13.11.38 по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР осуждён к лишению свободы сроком на 10 лет с поражением в правах на 5 лет. Полностью реабилитирован 28.02.92».
Вот что рассказала Л. Артюшкина:

— Через сотрудников Центральной библиотеки им. Н.В. Гоголя я нашла телефон председателя Северодвинского отделения общества «Совесть» Г. Шавериной. Галина Викторовна объяснила мне, куда обратиться, чтобы найти документы об аресте деда. О том, что он был репрессирован, я знала со школьных лет — бабушка рассказывала. Но о подробностях в семье не говорили. В 1998 году вышла книга «Поморский мемориал», а мы, родственники, даже не подозревали, что там упоминается наш Николай Александрович! Если бы не газета, мы бы и дальше оставались в неведении. Сложно передать словами мои чувства и то, что пережила моя 82-летняя мама, когда я показала ей газету. Почти 75 лет она ничего не знала о судьбе своего отца!

В архиве управления ФСБ по Архангельской области внучке Н. Автомонова дали ознакомиться с делом репрессированного деда, сделали ксерокопии некоторых документов: протокол допроса, справки, приговор. Ряд других документов, где упоминаются люди, которые давали показания против Николая Александровича (это были те, с кем он работал в бригаде и с кем жил в одной комнате общежития на ул. Индустриальной, 18) и вели допросы, показали, но копировать и делать выписки не разрешили: как объяснили, чтобы родственники осуждённого не могли преследовать или иначе мстить им, их детям и внукам.

Из документов Л. Артюшкина узнала, что крестьянский сын Николай Автомонов, малограмотный, имел в деревне Лаптиха Сямженского района Вологодской области единоличное хозяйство (дом, двор, лошадь, две коровы) и кустарный кожзавод. Вспомнила рассказы матери о том, что дом был большой, двух-этажный, что отец (вместе со своим отцом) выделывал кожи, а ещё валял валенки — по деревням собирал заказы, потом разносил готовую обувь.

В начале 1935 года хозяйство раскулачили, а в июне того же года деда осудили на два года и направили в Дмитровский ИТЛ НКВД — рыть канал Москва — Волга. В деле были записи о его рассказах, как они тогда работали: тысячи и тысячи людей копали вручную лопатами русло канала — по колено в грязи, голодные, оборванные, летом босые, зимой в драной обувке.

В феврале 1937 года Н. Автомонова освободили, он ненадолго вернулся в свою деревню, а осенью 37-го подался на завод 402 (тогда здесь ещё был посёлок Судострой). Лариса Леонидовна полагает, что дед «сразу попал под разработку»: ведь за ним уже числилось три случая дезертирства из РККА в граждан-скую и полгода штрафной роты, раскулачивание, Дмитровский ИТЛ. В июне 38-го к нему из деревни приехала семья (маме моей собеседницы тогда было 9 лет) — а через два месяца (Судострой только-только стал городом Молотовском) Николая Александровича опять забрали, и больше он не вернулся. Семью после его ареста, к счастью, не тронули. Но так или иначе это отразилось на будущем детей. Маму Ларисы Леонидовны не приняли ни в пионеры, ни в комсомол; как только ей исполнилось 15, поставили условие: идёшь в ремесленное училище или исключаем из школы, не дали даже закончить учебный год. Так Александра Николаевна Автомонова (Лощинина) стала электромонтёром и с 1945 года до выхода на пенсию в 1983-м работала в цехе 7 Севмаша. Никому из детей не удалось получить среднее техническое и тем более высшее образование. Бабушка Ларисы Леонидовны работала сторожем на складах — больше никуда не брали.

В материалах допроса указано, что Н. Автомонов сравнивал жизнь народа до революции и после неё, рассказывал о раскулачивании, об условиях, в которых жили и работали осуждённые на строительстве канала. Приговор: «Будучи враждебно настроенным к Советской власти, систематически пропагандировал пораженческие настроения против советского строя, восхвалял врагов народа и прежний монархический строй, клеветал на карательную политику совет-ской власти, распространял клеветнические измышления о материальном положении трудящихся в Советском Союзе».

Из управления МВД по Архангельской области
Л. Артюшкиной прислали архивную справку о том, что дед 23 августа 1938 года прибыл в Архангельскую тюрьму, а под самый Новый год (26 декабря) убыл этапом в Усольлаг НКВД (Пермская область, город Соликамск). Лариса Леонидовна написала в Пермь и из ответа ЦИТО ГУФСИН по Пермскому краю узнала: Н. Автомонов прибыл в Усольлаг 29 января 1939 года и 15 июля убыл в Соликамбумлаг. О дальнейшей судьбе деда пока узнать не удалось.

— Я не отчаиваюсь и буду продолжать поиски, — говорит Лариса Леонидовна, — надеюсь выяснить, когда и где погиб мой дед. Хочу, чтобы моя мама, пока жива, и мы — его внуки, правнуки и праправнуки — узнали всю правду о его судьбе. Сейчас я жду ответа из Государственного архива
Пермской области.

Когда Лариса Леонидовна приходила в редакцию, по Первому каналу только что завершился показ сериала «Зоя». Гостья поделилась впечатлениями:

— Я смотрела фильм не полностью — мне тяжело это смотреть. Уж если посадили такую знаменитую артистку, что говорить о простых людях, таких как мой дед... Кстати, одним из оснований приписать ему контрреволюционную пропаганду были его слова о Бухарине и Рыкове: «Уж если с таких высоких постов арестовали, то неизвестно, что и как с нами со всеми будет дальше».