Бывают такие встречи, которые меняют отношение к жизни. Вот и после разговора с ветераном Великой Отечественной войны Василием Васильевичем Костаревым я задумалась: «Что есть наши мелкие неприятности, ежедневные проблемы на фоне тех бед и лишений, которые пришлось пережить военному поколению? И какой силы испытания способен вынести человек?»

«Они расстреливали даже детей»

Мы встретились с Василием Васильевичем незадолго до его дня рождения — 26 июля ему исполнится 87 лет. Несмотря на солидный возраст, он держится молодцом. Вспоминать военное лихолетье не любит, слишком волнуется натруженное сердце. Поэтому и фильмы о войне Костарев не смотрит, особенно созданные в наши дни. Их, помнящих реальную войну, всё меньше. Когда рассказывает о страшных событиях, лишь иногда выскакивает: «Ёлки зелёные!» Вот и все бранные слова Василия Васильевича, хотя другой употребил бы для описания ситуации словцо и покрепче. Иногда у рассказчика проступают слёзы, да и я еле сдерживаюсь...

— Я уроженец Вологодской области, — рассказывает Василий Васильевич. — Учился в лесотехническом техникуме в Тотьме. Учёба мне давалась хорошо, но в предвоенное время учащимся техникума отменили стипендию и ввели плату за обучение, а матери содержать нас, троих сыновей, было тяжело. Перевели меня тогда в ремесленное училище в Ленинград. Стране, над которой витало предчувствие войны, нужны были рабочие руки. Учился я на слесаря-инструментальщика.

И детство, и юность закончились в 15 лет, когда началась война. Ребят выпустили из училища досрочно и распределили по ленинградским заводам. Василия отправили на «Электроприбор». Днём — за токарным станком на заводе, изготавливал детали для танков, а вечерами мальчишки были заняты на оборонительных работах — рыли траншеи и рвы вокруг города. Тяжело было, из инструментов только лопаты, никакой техники. Но главное — все как один верили в скорую победу и трудились ради неё. Кольцо вокруг Ленинграда всё сжималось, снабжение продуктами ухудшалось. Детей и женщин эвакуировали. Наш герой своими глазами видел, как из города на восток двигалась колонна ребятишек из детских садов. Вдруг налетели немецкие самолёты и стали расстреливать детей. Для подростков, будущих солдат, это было как боевое крещение: они поняли, что за бесчеловечный враг перед ними.

«Молодые старички»

— В начале 42-го года в Ленинграде начался голод, — вспоминает ветеран. — Сначала всё время хотелось кушать, а потом чувство голода притупилось. Выдавали по 200 граммов хлеба в сутки иждивенцам, а нам, работающим, — по 400. Директор училища, находчивый человек, раздобыл где-то два мешка шиповника и чечевицы, и каждый день нам варили витаминную похлебку. Но всё равно каждый день умирали мои товарищи. Тела складывали под навесом во дворе общежития, оттуда их потом свозили на Пискаревское кладбище. В основном погибали ребята, которые от голода теряли чувство человеческого достоинства и ели всё что попадалось на глаза, рылись на помойках. Гибли подростки от истощения и от инфекций. Были и другие крайности: друг из деревни свою порцию хлеба продавал — хотел скопить, чтобы после войны купить корову. Не суждено было: без еды он прожил недолго. До войны было 1 600 учащихся, к окончанию блокады осталось только 200.
Сам Василий тоже чуть не попал в этот скорбный список. Когда появились у него признаки страшной дизентерии, доктор определил мальчишку в изолятор для безнадежных больных. (Маме же под Вологду заранее отправили похоронку). Он предполагает, где мог заразиться. Под Ленинградом немцы разбомбили склад с пятилетним запасом продуктов. Единственное, что осталось, — это сахар, впитавшийся в торф. Вот и бегали оголодавшие ребята есть эту сладкую жвачку, не задумываясь о последствиях. Слава Богу, наш герой пошёл на поправку и дожил до дня, когда началась отправка детей, подростков и женщин по Дороге жизни. Наставник им тогда сказал: «Коли дойдете до «большой земли» — будете жить. Коли нет — извините». И поплелись подростки, которые больше были похожи на старичков. Видел Василий, как падали его товарищи, которым не суждено было дойти до железнодорожной станции. Оттуда поездом ребят-блокадников доставляли в тыл, кого-то по пути забирали родные. До Ярославля доехали 40 ребят-ремесленников.

— Там, в госпитале, нас стали усиленно кормить, — рассказывает Василий Васильевич. — Я видел, как во время блокады опухали ребята от голода. И у себя эти признаки обнаружил. Пошёл к доктору: «Тётенька, я опухаю!» А она смотрит со слезами на глазах: «Нет, сынок, ты поправляешься».

Побег к маме

После выздоровления В. Костарева отправили работать в Казань на авиационный завод. И каждый день он думал о том, чтобы только увидеть маму. Знала ли она, что он жив? В один из дней сбежал с завода и сам добрался до Вологодской области. Мать, как увидела сына на пороге дома, упала в обморок. А через несколько дней — повестка для Васи: «Явиться в отдел НКВД, иначе доставят под конвоем». Пришлось идти, раскаяться. Хорошо ещё не арестовали.

На фронт Костарев попал не сразу. Солдат ведь должен быть не менее 150 см ростом и не менее 50 кг весом. По одному сантиметру и килограмму не хватало блокаднику. Но к следующему набору 18-летний боец подрос и в ноябре 1943 года был мобилизован.

В военной биографии Василия Васильевича были удивительные ситуации, когда чудом оставался в живых. Например, в начале службы, когда шли кровопролитные бои под ставшим почти родным Ленинградом. Как-то вечером после боя даёт командир ему, связному, приказ: «Установить связь с соседним подразделением». Зашёл в темноте на высотку, в лесок. Вдруг слышит немецкую речь, а потом и ребят наших убитых увидел.

— Ёлки зелёные, да я на оккупированную немцами территорию зашёл, — вспоминает В. Костарев. — Вижу, воронка от снаряда. Туда и залёг. Лежу на спине, автомат наготове, граната на взводе. В плен не хотелось да с собой бы несколько врагов забрал. Проходили мимо фашисты, но меня не обнаружили. Как только темнота сгустилась, стал продвигаться к нашим. Пришёл, а ребята говорят: «Мы думали, тебя убили».
Ранен в День Победы
Ещё один раз его чуть не похоронили. При освобождении Эстонии разорвался близко снаряд. Контузило Василия, засыпало землёй. Санитары после боя стали отрывать погибших и готовить братскую могилу. Взяли за руки за ноги лежавшего на краю могилы Василия, а он тёплый, хотя за ночь окоченеть бы должен. Растормошили, в госпиталь отправили. Когда вторая похоронка долетела до мамы, сын уже пошел на поправку. И снова воевать. Смерть неусыпно рядом ходила. Во время форсирования Нарвы в их плотик попал снаряд. Всех, кто был на плоту, убило, а у него осколочные ранения в бедро.
Вспоминает и случай, когда он увидел врага в лицо. Немецкий бомбардировщик кружил над колонной наших солдат. Тогда Костарев со злости — да автоматной очередью по самолёту. Фриц, приметив стрелявшего, пролетел над ним, открыл фюзеляж и показал кулак. До сих пор помнит солдат его физиономию — фашист был ярко-рыжий.

Последнее ранение Василий Васильевич получил... в День Победы, 9 Мая. Окончив курсы младших лейтенантов, командир роты Василий Костарев освобождал Латвию. В послед-ние дни войны зачищали леса от лесных братьев, полицаев и власовцев. Этим врагам терять было нечего — защищались они с особой жестокостью. Много наших тогда погибло от коварных мин. В одной из пробежек по полю и наш герой задел носком за проволоку. Как положено, сразу упал. А сзади — взрыв, осколок попал в левую лопатку. Рука сразу повисла, половина тела онемела. Вот такой «подарок» Василий Васильевич получил 9 Мая, который аукается до сих пор...

В. Костарев награждён медалями «За освобождение Ленинграда», «За боевые заслуги», «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени. А в День Победы в этом году ветеран получил письмо из Москвы от Дмитрия Медведева о том, что ему присвоено звание капитана. После Победы у Василия Васильевича была славная трудовая жизнь в Северодвинске. Окончил строительный техникум, работал мастером, прорабом, старшим инженером строительного управления «Спецтехмонтаж», участвовал в строительстве зданий Архангельского ЦБК, Северодвинской ТЭЦ, цехов № 50 и 55 Севмаша. К сожалению, Василий Васильевич похоронил жену, сына и дочь. Нет в живых и братьев. Осталась лишь внучка. Но когда спрашиваешь ветерана, если бы жить предстояло заново, что бы изменил в своей сложной судьбе, он отвечает: «Я бы всё повторил сначала». В следующем году в самый главный праздник он снова придёт на площадь Победы...

Фото В. Бербенца