На краю жизни

Когда перешагнёшь за 70, проблем со здоровьем становится всё больше. В начале года я получил вызов на лечение в Центральную клиническую больницу.

Автограф от Бушина

В Москве я сначала навестил 88-летнего солдата Отечества В.С. Бушина, прошедшего боевой путь от Калуги до Кёнигсберга, поэта и публициста, чьё перо дороже тысячи штыков. Благодарил его за очерк «Гений и балаболки» (в газете «Завтра» № 10—13 с.г.), расколотивший нападки на маршала Г.К. Жукова.

Узнав, что за заслуги в борьбе с ельцинизмом мне выданы аж две медали Сталина (одну получил от коммунистов Северодвинска, другую — от совета старейшин КПРФ в Москве), Владимир Сергеевич улыбнулся: «Дополнительно к ним я удостаиваю Вас такого автографа на моей новой книге...» (прилагаю ксерокопию).

При новом начальстве

Очередная госпитализация в ЦКБ оказалась очень тяжёлой и продолжалась четыре месяца. Я прибыл сюда 19 марта — в этот день к руководству ЦКБ приступил новый главврач Н.К. Витько со своей командой. Похоже, главной целью своей деятельности они поставили бизнес.
Заместитель Витько по коммерческой части не постеснялся захватить под свой кабинет помещение, которое занимала библиотека ЦКБ (её архив переселили в подвал).

Как старый книголюб-пушкинолюб, я не мог стерпеть нападения на библиотеку, и группа пациентов заявила протест, после чего её перевели в более сносное помещение на седьмом этаже главного корпуса, однако половина фонда — 10 000 книг остались в подвале.

Как и предыдущая администрация А.Т. Бронтвейна, Витько и иже с ним не ведут личного приёма пациентов-бюджетников, которых обслуживают «по остаточному принципу», о защите их прав даже не заикаются.

Первые две операции (кардиокоронарография, арте- риография головы и шеи) показали, что далее мне необходимы ещё три операции: аортокоронарное шунтирование сердца + установка американского клапана-кондуита (в Москве существует фирма, которая их продаёт, но у меня нет таких денег!) + удаление опухолей левой почки и надпочечника!
Все операции влекут кровопотери, для их восполнения мне предложено срочно найти доноров, которых я тоже не мог найти!

И тут вмешался Поздеев

Едва ли мне удалось бы уцелеть, если б на тот момент меня не навестил оказавшийся в ЦКБ бывший полномочный представитель президента РФ в Архангельской области П.Г. Поздеев.
Узнав о моём тупиковом положении, он предупредил моих лекарей: если я не получу всей необходимой медицинской помощи, в Генпрокуратуру РФ поступят его запросы. ЦКБ официально именуется как ФГБУ — федеральное государственное бюджетное учреждение! — почему же пациенты-бюджетники не обеспечены надлежащим бюджетным финансированием, а если оно было, то куда «ушли деньги»?! Почему не обеспечены необходимыми расходными изделиями и материалами?

Почему в ЦКБ нет «банка крови» для переливания пациентам-бюджетникам и т.д.

Условие: консультация Рената Акчурина

На это предостережение Поздеева кардиохирурги ЦКБ (устно) «разъ-яснили», что вообще не станут оперировать Буторина (из-за высокого риска для моей жизни), пока не получат консультации академика Р.С. Акчурина! Когда состоится такая консультация — неведомо, ибо он является кардиохирургом № 1 во всём мире и завален призывами руководителей разных стран «отремонтировать их сердца», поэтому в Москве бывает редко, но как появится — его пригласят в ЦКБ для ознакомления с ситуацией вокруг пациента Буторина...

Десять суток ждал его как мессию. И мне несусветно повезло: 18 апреля в 15.30 великий кардиохирург явился в палату № 602 на шестом этаже главного корпуса ЦКБ. Рядом с ним был зав. кардиохирургическим отделением к.м.н. Е.Е. Симаков и другие врачи. Акчурин сел напротив меня, спросил:

— Кто вы?
— Чтобы сэкономить ваше бесценное время, — сказал я, — передаю вам для ознакомления у себя в кабинете эти газетные публикации, из которых вы узнаете обо мне.
Акчурин взял пачку вырезок, бегло обозрел и... неожиданно для всех присутствующих стал их читать. И все почтительно молчали, пока он всё не прочёл, затем сказал:
— Понятно, что всё это подорвало ваше сердце. Добиться осуждения Ельцина вам не удалось, но вы не успокоились...

Игумен воздал хвалу Сталину

— Да, постоянно думаю, как бы поквитаться, и сего-дня у меня была важная беседа с настоятелем храма преподобного Сергия Радонежского (при ЦКБ) игуменом Онуфрием. Я умолял его отслужить как мою требу анафему Ельцину, ибо по его вине загублено величайшее государство в истории человечества, десятки миллионов русских поневоле оказались за пределами России, наша государственная территория сократилась на треть, нанесён грандиозный ущерб нашей обороноспособности. Все геростраты вместе взятые не причинили столько зла, сколько причинил России Ельцин, но после его смерти иерархия Русской православной церкви 40 суток молилась Господу о причастии раба Божия Бориса к Царствию небесному. Разве это не кощунство?
«Понимаю вас, — говорил мне Онуфрий, — и, возможно, Господь всё же отправил Ельцина в преисподнюю». «Если бы наверняка знать, что Ельцин в аду, я бы не обратился к вам с такой требой! Если вы отслужите анафему Ельцину, думаю, это побудило бы Господа перевести его душу в Преисподнюю». Онуфрий изрёк: «Не могу я взяться за такую требу без благословения наместника Троице-Сергиевой лавры отца Феогноста, а он не даст такого благословения без разрешения Святейшего Патриарха Кирилла. Я думаю, что все правители России заслуживают анафемы, кроме одного — Сталина!» — тут Онуфрий резко встал, повернулся ко мне спиной и пошёл, не оборачиваясь... Пришлось снова убедиться в правоте Пушкина: «Нет правды на земле. Но правды нет — и выше».

Академик взялся за шунтирование

Акчурин задумчиво глядел на меня и сказал:

— Я лично сделаю шунтирование вашего сердца! Утром 23 апреля. Ассистировать мне будет д.м.н. Камбаров. Посмотрев историю болезни и результаты всех исследований, я постараюсь сократить объём операции. Когда вскрою вашу грудную клетку и её развернут, будет видно состояние аорты, и мы решим, требуется ли вам клапан-кондуит... Недели через две раны подзаживут, и вас переведут в отделение урологии, где вам уже будет легче вынести операцию удаления левой почки.
Операция состоялась. Американский клапан мне не понадобился, а кровопотери были восполнены кровью, взятой у меня, хотя моё здоровье вовсе не таково, чтобы сдавать кровь.

10 мая опытные хирурги-урологи д.м.н. С.М. Алфёров и к.м.н. А.Н. Балановский провели левостороннюю нефроадреналэктомию и регионарную лимфодиссексию, в общем, удачно (правда, не обошлось без осложнения). С 13 июня по 13 июля я прошёл лучевую терапию. Написал благодарности врачам и медсёстрам, хотя не раз попадал в реанимацию, похудел на 19 килограммов и «стоптался» на три сантиметра. Вышел из ЦКБ на своих ногах, однако полностью восстановиться мне, видимо, уже не удастся.

Неожиданные встречи

Они были у меня в ЦКБ. Важным было общение здесь с уникальным ветераном МИДа Ю.В. Дубининым — автором книги «Дипломатический марафон» — о тяжёлых переговорах с Украиной вокруг Черноморского флота, в которых мне довелось принимать участие (выпало «бодаться» с поэтом Дмитро Павлычко, возглавлявшим тогда комитет по международным делам Верховной Рады).
Беседовал со знаменитым журналистом-международником Фаридом Сейфуль Мулюковым, он спрашивал, есть ли татары в «чёрном списке» администрации Ельцина и как они держались в осаждённом Верховном Совете. Я ответил:
— В том списке есть два замечательных татарина: последний председатель комитета по обороне ВС контр-адмирал Северного флота Р.З. Чеботаревский и председатель комитета по охране культуры и природного наследия народов РФ Р.С. Мухамадиев. Оба стойко держались до конца...

Диалог с Горбачёвым

21 июня на первом этаже радиологического корпуса возле кабинета 65 в среднем из трёх кресел я увидел М.С. Горбачёва, рядом был его телохранитель, с другой стороны кресло было свободно, и я сел со словами:

— Вот не чаял столкнуться здесь с горе-президентом СССР.
— Кто вы? Как фамилия? — встрепенулся Горбачёв.
— Буторин — тот самый член Верховного Совета РФ, который ещё в ноябре 93-го в судебном порядке обвинил администрацию Ельцина в государственно-политическом бандитизме.
— Правильно сделали! — оживился Горбачёв. — Кстати, они тогда часть трупов спрятали, — он протянул мне распухшую руку. — Вы теперь в какой партии?
— Всегда занимал активную гражданскую позицию, но не состоял ни в каких партиях, — ответил я.
— Плохо! — с мягким укором сказал Горбачёв.
— Ныне, увы, во всей Архангельской области я остался единственным, кто выступает с публичной лекцией во славу советской эпохи, — добавил я.
— Очень важно, — изрёк Горби, — чтобы люди встречались с таким защитником великой советской эпохи!
Наш диалог прервался приглашением его в кабинет, все трое встали. Горбачёв сообщил:
— За последние пять лет я перенёс четыре операции, самочувствие неважное, иногда приезжаю сюда на процедуры.
Он располнел, но говорил чётко...

И другой Горбачёв — моряк и литературовед

Гораздо важнее было постоянное внимание к моему здоровью другого Горбачёва — Анатолия Николаевича, бывшего одним из лучших среди командиров флотилии атомных подводных ракетоносцев Северного флота, бывшего сослуживца Героя Советского Союза контр-адмирала В.Л. Березовского. Ныне А.Н. Горбачёв — академик литературы, автор десятка уникальных книг, пишет мемуары, в которых обещал уделить внимание и мне...

Должен отметить, что в самые горькие дни, когда моя жизнь «висела на ниточке», круглые сутки рядом была моя сестра Валентина Николаевна. Благодарю также мэра Северодвинска М.А. Гмырина за сострадание и поддержку.

Альберт БУТОРИН, первый и последний беспартийный парламентарий России, избранный народом всей Архангельской области