В гостях у легенды
Выход нового фильма о Чапае — хороший повод вспомнить о народном артисте СССР Борисе Андреевиче Бабочкине (1904—1975). И о том, что и в нашем городе живёт человек с такой же фамилией.

Северодвинец Владимир Петрович Бабочкин тоже имеет прямое отношение к сцене. Но он не актёр. Он — машинист сцены и работает в Доме корабела.
На вопрос о том, является ли он родственником знаменитого артиста, Владимир Петрович ответил:

— Не знаю. Документальных подтверждений нет.
Однако рассказал, что в детстве, в возрасте семи-восьми лет, вместе с отцом был в Москве (гостил у дяди) и побывал дома у Бориса Андреевича Бабочкина. Так что остаётся родство одного Бабочкина с другим принять в качестве гипотезы. И воспользоваться случаем побывать за кулисами самой большой сцены города.
Рассказ о закулисье Дома корабела Владимир Петрович Бабочкин вёл вместе со своей коллегой Галиной Александровной Акишиной.

Ни один из них не думал когда-то, что станет машинистом сцены. Владимир Петрович трудился на Севмаше столяром, но так уж случилось, что в 2000 году работу пришлось поменять. Галина Александровна пришла сюда раньше, в 1988 году: была швеёй, работала на вахте, а три года назад переведена на должность машиниста сцены. Ещё один машинист — Валентин Буренков, между прочим солист ансамбля «Эос».

Опускаем горизонт

С помощью декораций и света на сцене можно создать разные миры: комнату, улицу, джунгли...

Галина Александровна начинает рассказывать:
— А когда мы опускаем горизонт...
И мы идём смотреть, что такое горизонт и что означают другие непонятные мне слова. Начинаем от оркестровой ямы. За ней, ближе всего к зрителям, авансцена. Её граница — красная полоса на полу, вдоль полосы ходит основной занавес. За ним находится аттракцион (более лёгкий занавес), он используется, если надо на время скрыть сцену.

Мы шагаем вглубь сцены и смотрим вверх: там, над головой, софиты (осветительные приборы), падуги и штанкеты. Штанкетов (металлические штанги, которые можно опускать на определённую высоту) много; на каждом что-нибудь висит или может быть подвешено. А в одном из номеров «Нимфеи» движущийся штанкет с тремя фонарями в сочетании с соответствующим звуком «играл роль» вражеского самолёта.

А что в карманах?
Когда сцена свободна, видны весь вращающийся круг (может двигаться в обе стороны и на трёх скоростях) и задняя кирпичная стена. Огромный светлый занавес, который закрывает эту стену во время представления, и есть «горизонт».
В зависимости от меро-приятия в качестве задника используются разные занавесы: «французский» — белый, с драпировкой «маркиза»; «звёздный» — чёрное полотно с вмонтированными лампочками; «московский» (местное название) — занавес с панорамой Севмаша, который подарило правительство Москвы.

По бокам к сцене примыкают «карманы» — помещения для декораций. Один из них открывается прямо на уличную разгрузочную площадку для крупногабаритных декораций, аппаратуры, животных (а на этой сцене выступали не только тигр и медведь, но даже лошадь).

Чтобы рассказать обо всём, что есть на сцене, нужна толстая книга. Удивляет величина этого пространства. Например, в углу сцены у края «горизонта» спокойно стоит не только дым-машина, но и два рояля. Места хватает.

Работа в команде

Работа за кулисами сложна тем, что занимает выходные дни и почти все вечера. Если концерт — надо прийти за два часа до начала, а после концерта остаться на час-полтора на демонтаж. На репетиции следует прийти за час или как минимум полчаса.
На репетициях обязательно присутствуют два машиниста сцены, а на мероприятиях — все трое. Один следит по сценарию за ходом действия и координирует работу всей бригады. Люди на сцене работают в контакте с осветителями и звукооператором. Вместе они помогают воплотить режиссёрский замысел и, можно сказать, являются соавторами сценического действа.

Фото В. Бербенца