- «Cеверный рабочий» - http://2008.nworker.ru -

Чёрные тени, звонкая речка

Автор Анна Данилова дата: 11 апреля 2013 @ 15:41 в Общество | Нет комментариев

Размышляя об этой дате, думаю о том, как непредсказуема жизнь человеческая. Например, можно ли было представить в далёкие военные годы, что внуки тех, кто изведал ужасы немецкого плена, будут грезить раем этой самой «неметчины», которая сегодня признана одним из самых благополучных в экономическом плане государств Европы. Сколько наших соотечественников уже эмигрировали в Германию, а сколько ещё уедут!

Во всяком случае об этом мечтают, как показывают социологические опросы, 10 процентов российского населения.

А что до бывших узников концлагерей, тюрем и мест принудительного содержания, через которые прошли 18 миллионов человек планеты, в том числе русских, то многие из числа подрастающего поколения об этом даже не знают или воспринимают как далёкий факт «не про нас».
К тому же до перестройки много говорить о пребывании советских граждан во вражеской неволе и вообще было не принято. Государство обратило на них свой взор много позже, приравняв по льготам к участникам и инвалидам войны.

Во многих городах, в том числе нашем, не ведётся отдельный учёт бывших узников и нет организации, которая бы объединяла их. Так что я даже не смогла узнать, сколько же людей, имеющих такой статус, проживает в Северодвинске. Но в городском совете ветеранов приблизительную цифру назвали — около 50 человек. В годы войны они были ещё детьми. Среди них имя В.А. Точилиной.

Тесненькая прихожая. На стене прикреплены два листка — с молитвой и десятью заповедями. Это помогает Валентине Алексеевне хранить в душе мир, благословлять и оберегать своих домочадцев, да и всех, кому случится заглянуть к ним домой, от всего плохого. «Хватит того, что самой пришлось иного лиха хлебнуть».

Они жили в деревне Медвежье Орловской области. Отец и мать колхозники. Пятеро детей, крепкое подворье — лошадь, корова, телёнок, овцы, две подводы. В хате всегда было шумно, светло. Но вот заколыхались тени — чёрные фашистские мундиры. Дома хозяйничают немецкие захватчики. Увели лошадь.

— Запомнилась картинка: во дворе гуляют куры. Вдруг треск, грохот. Застрочил пулемёт, обрывая клёкот хохлаток, в воздух взмывает белая метель перьев...
Маленькой Вале тогда было около четырёх лет. Она помнит, как угнали в Германию старшего брата Колю. Как истошно кричала на улице какая-то женщина: «Лара! Ларочка!» Потом дошла очередь до сестры Маши, ей удалось вместе с подружками Тоней и Нюрой спрятаться в куче хвороста за соседним домом. А брат Лёша избежал фашистской неволи исключительно благодаря сообразительности матери: она нарядила его девчонкой.
Как рассказывает Валентина Алексеевна, года полтора деревня Медвежье, как и весь Орловский район, находилась под вражеской оккупацией. «Когда началось отступление, всех согнали из хат, приказали забрать с собой оставшихся коров, домашний скарб, деревню заминировали, и нас повели по большой дороге. Слухи ходили разные: отправят в Германию; расстреляют; во время боя будут людьми пользоваться как прикрытием».

Колонна шла много дней, пока её не остановили в огромном поле. Всё лето и до глубокой осени 1943 года люди жили под оцеплением и дулами автоматов. Так выглядело место принудительного содержания. То есть принудиловка была, а содержания никакого. Ночевали под телегами или под открытым небом, ели что попало. Пленники, а это были женщины, старики и дети, всё чаще ночью просыпались от разрыва снарядов прямо в лагере. Смерть ходила рядом. Но когда пошла в наступление Красная Армия, немцы бежали, бросив на поле свои живые трофеи.

Как бывшая малолетняя узница оказалась в нашем городе? Тринадцатилетней девочкой она приехала к своему брату Николаю, который к тому времени вернулся из фашистского плена, работал на заводе судосборщиком, был женат, имел двоих детей.

Сестрёнка приехала к нему, чтобы вырваться из послевоенной нищеты. Здесь она нянчилась с племянниками, закончила семь классов, устроилась на «Звёздочку» учеником токаря, работала токарем. Позже перешла на Севмаш, откуда и вышла на пенсию.

Ей иногда снится война — та, которая отпечаталась в детском сознании: строчащий пулемёт, облако куриных перьев. И чёрные колыхающиеся тени. Она просыпается в холодном поту. И... чувствует себя счастливой. Потому что нет войны. Потому что в соседней комнате спит ненаглядная внучка Варя. Ей семь лет, ещё не школьница, но уже учится в музыкальной школе.
Валентина Алексеевна даже слегка огорчилась, что её любимицы не оказалось дома, а то поиграла бы на пианино, спела. Но Варин голос до меня всё-таки дошёл: когда я отвернулась, хитрая бабушка нажала на нужную кнопку своего мобильника. И необыкновенно яркий детский голос наполнил квартиру:
Мы гуляли с тобой
возле речки,
Ты на память
дарил мне колечко.
Ох уж эта речка,
чистая вода,
Увы, не вернется
мальчишка никогда.

Я, насладившись действительно изумительным голосом (как знать, может, рождается Лидия Русланова?), наклоняюсь застегнуть свои сапожки. Как вдруг... та же песня, тот же голос, но более жёсткий, взрослый. Поднимаю голову: задорную песню уже подхватила Валентина Алексеевна. Сложила руки под грудью, улыбается, в глазах плещет светлая речка.
Так вот в кого, оказывается, голосистая внучка...


Статья распечатана с «Cеверный рабочий»: http://2008.nworker.ru

URL статьи: http://2008.nworker.ru/2013/04/11/chyornye-teni-zvonkaya-rechka.html

Copyright © 2008 «Cеверный рабочий». All rights reserved.