Из электромонтажников в судьи


Служитель северодвинской Фемиды Сергей Титов — о смертной казни, электронных браслетах и хулиганстве в церкви


Судья уголовной коллегии Северодвинского городского суда, заместитель председателя суда Сергей Титов — один из представителей молодого поколения. В мае исполняется
10 лет, как он был назначен на должность судьи указом президента России. Мы встретились с Сергеем Титовым, чтобы поговорить об актуальных вопросах судебной практики.

Подсудимые эмоций не вызывают

— Сергей Евгеньевич, слышал, что вы до судейской мантии успели освоить пару других профессий.

— В десятилетнем возрасте мама из Азербайджана привезла меня в Северодвинск. Окончил ПУ №38, работал электромонтажником на Севмаше. А потом поступил в школу милиции. В Северодвинске в то время была нехватка следователей, и меня сразу направили в следственное управление. Как и его нынешнего начальника Андрея Гуранича. Хотя учились мы, в общем-то, на участковых. Мне тогда было 20, ему — 19. Кому сейчас рассказываешь об этом, даже не верят. Первым моим делом было расследование уличного грабежа. Намучился я с подследственным, приходилось на собственном опыте постигать практику допросов. Но старшие товарищи помогали, подсказывали. Да и заместитель прокурора города Владлен Маркович Шмулевич взял меня под опеку. Через два года направили меня учиться заочно в Вологодский институт права и экономики. В 2001-м окончил, и председатель суда Александр Ананьин сразу же предложил мне сдать судейский экзамен. Я сдал, но вакансию, на которую претендовал, тогда занял другой человек. Правда, назначение всё же состоялось в 2003-м.

— Хорошо представляли себе эту профессию?

— Конечно. Следователь милиции, а теперь полиции, взаимодействует с судьями по разным вопросам. Но всё оказалось не так просто, как я себе представлял. Пришлось иметь дело с административным законодательством, чего не было в повседневной практике в следственном управлении.

— Какие категории дел вам наиболее часто приходится рассматривать?

— Чаще всего кражи, причинения тяжкого вреда здоровью, мошенничества. Убийства не люблю рассматривать — морально тяжело. Печально, например, если убивают молодого здорового человека, который мог бы принести пользу обществу, у него жена осталась, ребёнок, мама ещё жива, а он у неё единственный сын. Вот и переживаешь, пропускаешь всё через себя.

— Жалеете подсудимых?

— Мне повезло, что раньше я был следователем и вплотную сталкивался с этим контингентом, всю подоплёку дела знал. Вот обращается ко мне человек, избитый, грязный, кровь хлещет ручьём, а тот, кто на него напал, холёный такой, пьяный, весёлый. На суде потерпевший уже по-другому выглядит, у него все раны зажили, он чисто одет, а подсудимый невинной овечкой пытается выглядеть. Но я-то понимаю что к чему, поэтому здесь никаких эмоций нет, да и не должно быть.

Пожизненное хуже смерти

— Как относитесь к смертной казни?

— Её не должно быть в российской практике. Это очень мягкое наказание для лиц, которым оно могло бы быть назначено. Пожизненное лишение свободы, на мой взгляд, самое тяжкое наказание, которое только есть, суровей его не придумать. Когда человека ограничивают в общении, когда он сидит и знает, что будет сидеть сегодня, завтра, всегда, — он начинает отчаиваться, терять смысл жизни. Нет ничего страшнее, когда заключенный много лет подряд никого не видит, кроме охранника, который приносит ему еду.

— Вы сторонник условного или реального осуждения?

— Если человек впервые оступился, лишать его свободы неразумно. В местах лишения свободы в сознании заключённого происходит психологический слом. К тому же на него влияет уголовный контингент, и начинается перерождение человека. Хотя я сталкивался с людьми, которые на суде в содеянном не раскаивались, но после возвращения из колонии становились порядочными людьми и к прежнему не возвращались.

— Применяете такую меру, как ограничение свободы?

— Довольно успешно. Весьма эффективная мера, заменяющая условное лишение свободы. По сути это то же самое, только осуждённому электронный браслет на ногу вешают. Правда, говорят, техника даёт сбой. Вот рассказывали случай: компьютер показывал, что один отбывающий наказание гражданин регулярно ночью в одно и то же время отдалялся от дома на 500 метров. А он на самом деле из квартиры никуда и не выходил. Проверяли его, опечатывали двери, а компьютер снова показывал тот же результат. Спутники ГЛОНАСС подвели.

«Убила, и всё тут!»

— Часто ваши приговоры отменяют в вышестоящей инстанции?

— Могу похвалиться: утверждаемость у меня почти стопроцентная. В 2011 году один приговор был изменён. Уклонисту от армии я назначил штраф в 200 тысяч, по максимуму. Архангельский областной суд меня поправил на 100 тысяч.

— А оправдательные приговоры случалось выносить?

— Один раз. По делу бывшего ректора СФ ПГУ и бывшего заместителя мэра Северодвинска Николая Николаева. Качество следствия у нас более-менее на высоте.

— Ну а как же громкое дело Елены Цветковой, которая, будучи беременной, была осуждена за убийство новорождённого ребёнка?

— Вообще-то это дело не я рассматривал. Но скажу так: у меня меньше всего претензий к судье и прокурору, а больше — к следователю и, особенно, к адвокату. Мы ведь не специалисты в области женской анатомии. Судья и прокурор имеют дело с доказательной базой, а в наличии труп ребёнка и признательные показания подсудимой. Но могла же женщина сказать адвокату, что взяла на себя чужую вину, это уж его недоработки. А судье что остаётся, если подсудимая стоит на своём: убила, и всё тут, — а дело рассматривается в особом порядке?

Мировых — объединить

— Несколько лет назад вы стали заместителем председателя суда, куратором мировых судей. В чём заключается это курирование?

— Я лично отвечаю перед областным судом за утверждаемость приговоров и решений мировых судей, их успехи и неудачи в работе. С тех пор как я стал их куратором, мы проделали большую работу. Ежемесячно проводилась учёба по уголовному праву, потом по административному, обобщалась судебная практика. Раньше каждый из мировых, по сути, варился в собственном соку. Теперь у нас определённая практика наработана, и стараемся придерживаться её, а вот в других местах зачастую судьи выносят решения кто во что горазд. Не оттого что недобросовестно работают, а от отсутствия практики, один за чем-то не уследил, а соседний судья — наоборот. Поэтому я считаю, что вместо судебных участков должен быть отдельный мировой суд со своим председателем. Снимется ряд проблем, и утверждаемость приговоров и решений будет лучше.

— А не проще ли тогда вообще отказаться от института мировых судей и увеличить за счёт этого количество федеральных?

— Наверное, можно и так. Ничего страшного от этого не произойдёт. Мировая юстиция, по-видимому, была создана для того, чтобы отдать дань историческим традициям. Часть дел и так постепенно перекочёвывает в районные суды. Я бы ещё убрал из судейской сферы налоговые дела. Налоговым органам дано указание свыше — каждую, пусть даже самую мелкую недоимку взыскивать через суд. Тратится уйма бумаги, денег, времени. Вот почему необходимо, чтобы налоговики сами имели возможность выносить решения о взыскании.

Храм не для танцев

— На прошлой неделе Госдума приняла законопроект о защите религиозных чувств верующих, предусматривающий введение уголовной ответственности. Эта тема стала актуальной после истории с девушками из скандально известной «Pussy Riot».

— То, что девушки сделали в церкви, это уголовно наказуемо. Люди приходят в церковь для общения с богом, поэтому там нужно вести себя подобающе и уважать чувства верующих. А эти девушки пришли и устроили панк-молебен. Это хулиганство. Если людей судят за хулиганство во дворе, на улице, почему церковь должна быть исключением? Реальные сроки дали потому, что судья так решил и имел на это право.

— Честно скажу, с некоторыми судьями нам, журналистам, порой сложно работать. А вы с нашим братом дружите?

— На мои судебные заседания доступ всегда открыт. Препятствий никаких нет, пусть даже будет любительская съёмка. Если журналист не бегает по залу, мешая судебному заседанию, не щёлкает беспрестанно камерой со вспышкой, то ради бога. Журналист имеет право присутствовать на процессе, даже если его участники возражают, делать заметки, вести аудиозапись, за исключением особо оговорённых законом случаев.

Фото Владимир Бербенец

Подготовить к печати Подготовить к печати

Статья: Из электромонтажников в судьи
Дата публикации: 17 апреля 2013

Автор(ы): Владимир Тикус   (сайт автора)
Кол-во статей у автора - 1198
Рубрика статьи: Новое на сайте, Право

 
Оставьте комментарий!
Поля отмеченные (*) - обязательно должны быть заполнены





РЕКЛАМА




Создание сайта
mArtMedia