Я люблю тебя, Юрочка

Доктор быстро убедила девушку в том, что её ребёночка сразу усыновят хорошие и достаточно обеспеченные люди, она уже об этом позаботилась. Ему будет в новой семье хорошо, и он никогда не узнает о том, что родители у него не родные. «Что ты, студентка-первокурсница, можешь дать своему ребёнку?» — спрашивала доктор. Она была так убедительна в своих рассуждениях, что Илона не могла и не хотела ей возражать. Врач предупредила новоиспечённую мамочку, чтобы та не прикладывала ребёнка к груди и не общалась с ним; она уверяла Илону, что так ей легче будет расстаться с сыном. «Не ты первая, девонька, и не ты послед-няя такая...» — весело подбадривала юную мамашу «мудрая» женщина.
Подходя к своему дому, мать-кукушка почувствовала ещё большее раздражение от того, что всё так глупо получилось у них с Эльдаром. Фактически он её бросил, не желая знать ни о ребёнке, ни о том, что будет с его любимой дальше. Дома её ждал семейный кошмар: парализованный отец, в недалёком прошлом успешный художник, и мать, медленно спивающаяся женщина. Как только Илона переступила порог, мать нарочито громко стала причитать о своей горькой доле, о несчастьях, свалившихся на её семью, конце света и нищенской судьбе дочери-красавицы.
Илоне ещё не исполнилось и восемнадцати лет, когда она, студентка престижного вуза, страстно влюбилась в статного белокурого парня. Отношения стремительно развивались, и в скором времени молодые стали жить вместе. Через некоторое время Илона почувствовала своё необычное состояние. Девушка она была просвещённая в вопросах любви, поэтому быстро поняла, что страстная любовь к Эльдару не просто лёгкий флирт. Плод этой любви — ребёнок, который никак не вписывался в ближайшие планы влюблённых: только что зародившись, он уже был нежеланным. «Не факт, что наша любовь вечна, всё может ещё измениться. Иди на аборт, пока не поздно, дорогая!» — спокойно, без лишних эмоций посоветовал Эльдар любимой.
Сейчас, когда всё уже было позади, Илона внутренне радовалась тому, что всё так красиво разрешилось: ребёнок будет счастлив с новыми родителями, а она — свободна и независима. Молодая женщина так и не поняла тогда, какую страшную и непоправимую ошибку совершила, лишив своего сына материнской любви, заботы и ласки.
В социально-реабилитационный центр «Солнышко» Юрочку привёл папа, Сергей Тимофеевич, когда мальчишке было всего семь лет. В своём заявлении он указал только одну причину: «...ни я, ни моя жена не справляемся с психически ненормальным ребёнком. Мы беспокоимся о благополучии нашего будущего чада и о дочери моей настоящей жены, так как Юра может причинить вред их здоровью своими хулиганскими выходками». Офицер Российской армии не стеснялся признаться в собственном бессилии и в том, что Юрик не родной ему ребёнок, а усыновлён в младенческом возрасте. Его первая жена не могла иметь детей по состоянию здоровья, вот они и решили «осчастливить» отказного мальчишку, забрав его прямо из роддома. Вскоре после усыновления семья переехала в другой город, поэтому тайна усыновления не могла быть раскрыта случайными «доброжелателями». Возможно, Юра так и не узнает о том, что отказавшийся от него отец не родной ему по крови, а это позволит избежать ещё одной психологической травмы мальчишке в будущем.
Белокурый, со слегка вьющимися короткими волосами, с небесного цвета глазами, очень подвижный и любознательный, Юра сразу обратил на себя внимание окружающих. Он быстро освоился в новой обстановке, подружился с ребятами, не обошлось и без выяснения отношений с ними, но в целом привыкание к новым условиям проходило без осложнений. Юра мечтал о школе, и поэтому ему очень нравилось бывать в учебной комнате, где дети делали уроки. Юрочке нравилось общаться с учителями, он поражал их своей открытостью и непосредственностью, его речь и разносторонние знания восхищали окружающих. Он ещё до школы научился бегло читать и влюбился в книги, педагоги учебной комнаты подбирали ему необходимую литературу, а он проглатывал книги одну за другой. Юра рассказывал о прочитанном живо и весело, нашим детям это не свойственно. Юра участвовал почти во всех спортивных мероприятиях центра, несмотря на то что был очень худеньким и внешне выглядел слабым и измождённым.
«Как можно не хотеть учиться, ведь так много узнаёшь нового, прекрасного в школе!» — горячо, со знанием дела говорил ребятам, прогуливающим уроки, Юра. Если б в первом классе ставили оценки, то Юра был бы круглым отличником. Вежливый, предупредительный и смышленый мальчишка быстро понял, что здесь, в центре, ему ничего плохого сделать не смогут за его проделки.
Спустя некоторое время Юрка на глазах стал меняться в худшую сторону. Подражая старшим ребятам, стал озорничать, обманывать, сквернословить, пытался даже покурить, выпить пива (не понравилось), научился драться, несмотря на свою дистрофичность и физическую слабость. В драке он зверел, был жесток и неуправляем: «Убью, всё равно убью!». Специалисты центра старались понять, почему из спокойного и воспитанного мальчишка превращается в злого и дерзкого: казалось бы, нет для этого никаких причин. Учителя стали замечать, что у Юры изменилось и отношение к учёбе: он стал лениться делать уроки, мог иногда и прогулять пару занятий, хотя по-прежнему учился хорошо.
Юра очень любил отца, он гордился им. Мечтал о том, что когда вырастет, то обязательно будет военным, как папа. За целый год, пока мальчик находился в центре, отец навестил его два раза и то только потому, что просили его об этом воспитатели, так как видели страдания забытого отцом сына, особенно тогда, когда к другим ребятам приходили близкие, забирали их на выходные или на каникулы, приносили подарки, радовались при встрече. В такие минуты Юра искал укромное местечко и беззвучно, чтобы никто не слышал и не видел, плакал. И от горьких слез испытывал ещё большую душевную боль и обиду от предательства любимого отца.
«Что ты такой расхлястанный ходишь? Неряха и есть неряха», — произнёс отец при встрече с сыном. Огонёк счастья и радости, светившийся только что в глазах мальчишки, тут же погас, он стал усердно исправлять неполадки в своём костюме. А синие с лампасами спортивные брюки, подаренные отцом, он очень долго не носил, берёг как реликвию, как память о незабываемой встрече.
С глаз долой, из сердца вон, гласит известная поговорка. «Без этого маленького монстра у нас в семье покой и уют», — говорил Сергей Тимофеевич, абсолютно уверовав в то, что поступает правильно, отказываясь от сына.

(Окончание следует)