«Оптимизация» идёт и побеждает

Начали с медиков
Первыми в Беломорской военно-морской базе этот самый «новый облик» (пока еще не в окончательном виде) обрели медслужба и Дом офицеров. А прошлым летом сердюковский секвестр выставил за ворота военно-морского госпиталя еще около сотни медперсонала. Ветераны и пенсионеры ушли безропотно. Но некоторые полные сил, знания и опыта специалисты обратились в суд. Самый неуступчивый из них, говорят, намерен посвятить борьбе за справедливость всю оставшуюся жизнь.
С 1 декабря приказал долго жить и плавзавод по разгрузке реакторов АПЛ, базировавшийся у Южных Ягр. Кто следующий на сокращение?
Помощник командира соединения по информационной работе, сославшись на указания Генштаба, отказался сказать, сколько человек будет сокращено, но из информированных источников известно, что в ближайшее время эта участь ожидает около 800 человек военнослужащих и гражданского персонала. Три четверти из них, скорее всего, обратятся в центр по трудоустройству.

Проверка профессионализма и воли
Способна ли орденоносная колыбель атомного подводного флота органично вписаться в новую трехзвенную систему военного управления? Это зависит не только от Москвы и Североморска. Но и от командования военно-морской базы, офицеров управления, тыла, их инициативы и способности своим умом, без подсказок сверху, в тесном взаимодействии с корабелами Севмаша, «Звездочки», «Арктики», научными организациями разработать надежную структуру, обеспечивающую финансово экономичное, быстрое, качественное, а главное — безаварийное освоение новой техники. И не только теоретически создать, но и проявить разумную твердость в отстаивании этой структуры перед командованием флота, главкомом ВМФ и Генштабом. Такая позиция требует природной склонности к самостоятельности, наработанного профессионализма и поистине государственного мышления. А пока офицеры, мичманы и служащие по контракту старшины и матросы, а также гражданский персонал с надеждой и тревогой ждут утверждения Генштабом нового списка штатных должностей.

Жить стали богаче, служить веселее
К счастью, очередная «оптимизация» численности военнослужащих и гражданского персонала в воинских частях БелВМБ проходит внешне спокойно. Многие уволенные на пенсию военнослужащие успели получить жилищные сертификаты. Другие продают полученное в разные годы от Минобороны жилье и уезжают в более теплые края. Со стороны даже кажется, что флотские офицеры в Северодвинске живут на широкую ногу. Квартиры снимают без особых проблем, за поднаем получают частичную компенсацию, ежегодно бесплатно всей семьей ездят в отпуска и в санатории и вообще чувствуют себя куда вольготнее и живут материально богаче, чем их предшественники в советское время.
Иллюстрация к сказанному — трехсотметровый участок дороги вдоль штаба БелВМБ и военно-морского госпиталя на улице Торцева. С утра до раннего вечера он впритык уставлен личными автомобилями. Лет десять назад такого здесь не наблюдалось. Автостоянки перед въездом в порт на улице Портовой, у «три девятки ноль», газоны у военно-морской школы и перед фасадной стеной военного городка ракетчиков ПВО на улице Железнодорожной так же тесно заставлены дорогими машинами. Да и другие военные объекты окружены плотным кольцом «железных коней». Дело, говорят, дошло до того, что между хозяевами автомобилей идет скрытое соперничество за стоянки.
Нынче бум охватил даже Сопку — военный городок флотских ракетчиков-испытателей по соседству с древней Неноксой. Ездить на личном авто там практически некуда, но с каждым месяцем любительский автопарк растет как на дрожжах.
Так что слухи о нищенском денежном содержании военнослужащих в Северодвинске смахивают на хорошо продуманную дезинформацию. В действительности мичман или командир отделения, служащий по контракту более десяти лет, получает ежемесячно с учетом премиальных и других надбавок в среднем от 20 до 30 тысяч рублей. А плавсостав и подводники и того больше. Молодые лейтенанты — от 25 тысяч и выше, капитаны и старшие офицеры — от 35 до 50 тысяч рублей. Прибавьте к этой сумме продпаек, тянущий по магазинским ценам на пару тысяч, казенную форму одежды и обувь, бесплатные лекарства... Другими словами, служивым грех жаловаться на родное государство.

Кредитная удавка
Тотальной моторизации моряков-беломорцев способствовала заработавшая наконец-то банковская система и созданная в последние годы законодательная база, расширившая права человека в военной форме. Офицеры и мичманы из беспаспортных личностей, с потрохами находившихся во власти своих командиров, превратились в полноправных российских граждан. Все они имеют российские паспорта, а некоторые и заграничные.
Однако наряду с этой, внешне привлекательной стороной бытия человека в погонах есть и невидимая, лишающая его уверенности в завтрашнем дне. Большинство новеньких автомобилей куплено в кредит. Долги же, как известно, спокойно спать не дают. К тому же, гласит евангельская мудрость, где у человека богатство, там и сердце его. Так вот незаметно огромное понятие «Родина» для некоторых защитников Отечества сужается до четырех колес и кредитных обязательств, а философия службы сводится к аморальной с точки зрения офицерской чести поговорке: «Как платят, так и служим».

«Черный вторник»
Кредитный и квартирный вопросы действительно изрядно омрачают моральную атмосферу в воинских коллективах. Многие мичманы и офицеры не уверены в завтрашнем дне. И это тянется с 14 октября 2008 года. Эту дату флотские острословы по аналогии с пресловутым «черным четвергом» прозвали «черным вторником». В указанный день министр обороны Анатолий Сердюков встретился с несколькими военными журналистами столичных СМИ и выступил перед ними с
11-минутным заявлением. Содержание выступления было передано военным телеканалом «Звезда». Приведенные цифры повергли офицеров Северодвинского гарнизона, как и всю армейскую общественность, в шок. И было от чего. В ближайшие три года, говорилось в заявлении, численность офицерского состава армии и флота будет сокращена более чем вдвое — с 355 тысяч до 150 тысяч. Количество генералов — с 1107 до 886. Из 25665 полковников останется только 9114, а из почти двухсоттысячной армии майоров и подполковников — 40 тысяч. Всего под увольнение подпадает около 165 тысяч старших офицеров и 50 тысяч капитанов. Перспектива продолжить службу лишь у лейтенантов и старших лейтенантов. Их для обеспечения воинских частей постоянной боевой готовности требуется 60 тысяч, а имеется только 50 тысяч. Среди старших офицеров хотя бы временно послужить на лейтенантских должностях, как когда-то практиковалось в Китае, желающих почему-то нет.
— Денег платят меньше, а ответственности и работы больше, — шутят по этому поводу лейтенанты.
Существенно сокращается и численность воинских частей. В Сухопутных войсках, к примеру, 1980 воинских частей предстоит сократить до 172. Из 340 авиачастей оставить 180. В составе ВМФ из 240 воинских частей сохранить 123. Реорганизация предстоит и столичным структурам военного управления. На 11 сентября 2008 года, говорилось в заявлении, в них насчитывалось 21813 человек (10523 в аппарате Министерства обороны и 11290 в центральных органах военного управления). Всю эту армию военных управленцев обслуживали 30 тысяч военнослужащих. После реорганизации Сердюков потребовал оставить в административном аппарате 8500 человек (3500 в Минобороны и 5000 в органах центрального военного управления).

Как клокочущий самовар...
Столичные структуры военного управления открыто возмутились предстоящим трехкратным сокращением. Они обвиняли Сердюкова в непрофессионализме, в непонимании необратимых негативных последствий, которыми якобы чревата затеянная им реорганизация.
Скрытое негодование царило и в «Беломорке». Командиры ломали голову, кого и как сокращать. Вспоминали старые обиды, неуместную, на их взгляд, принципиальность, излишнюю строптивость. Поводов же для увольнения офицеров предшественники Сердюкова наплодили предостаточно. При министре Грачеве, к примеру, была введена система заключения контрактов. Командир, если захочет, всегда найдет причину для досрочного прекращения контракта. До введения контрактной системы офицер мог покинуть воинский строй, отслужив 20—25 лет. По новым законам молодым офицерам разрешили увольняться через пять лет после окончания училища. Но главным кнутом, которым изгонялись офицеры, были задержки денежного довольствия. В Северодвинском гарнизоне военнослужащие месяцами не получали денег. Им не на что было кормить семьи. А тут еще ежедневная «чернуха» в СМИ. И никто за армию не заступался.
По этим и другим причинам из Вооруженных Сил молодой России уволились почти полмиллиона офицеров. В Северодвинске даже адмиральские сыновья отказывались идти отцовской стезей. Дескать, надо деньги делать, а не о звездах на погонах мечтать.
Семен ТЮКАЧЕВ,
военный обозреватель «СР»
(Окончание следует)