Мы в вечном пред ними долгу

В небольшом селе Покров неподалёку от Юрьева-Польского жила большая дружная семья. Мария Кирилловна и Тимофей Сергеевич Артемьевы, мои бабушка и дедушка, были известны на всю округу, ведь в их семье росли десять детей! Первая дочка родилась в 1904 году, её назвали Верой; в 1926-м появилась самая младшая, Александра; а между ними — восемь парней: Дмитрий, Иван, Фёдор, Алексей, Пётр, Михаил, Александр и Сергей. Жилось нелегко — прокорми-ка да одень-обуй такую ораву! Но самое страшное случилось в 1928 году, когда семья потеряла главного кормильца. Мария овдовела. Маленькой Шурочке было всего два года.
Многодетной семье выпали тяжёлые испытания. Мария как могла поднимала детей одна. Вера нянчила маленьких братьев и сестру, старшие помогали по хозяйству. Когда в деревне организовали колхоз, Мария стала работать в поле, на ферме, была членом правления. Её уважали, к ней часто обращались за советом... Старшие сыновья подросли, отправились кто в город на производство, кто в армию. Последние пятеро получили среднее образование, трое стали учителями. Семья увеличивалась: сыновья женились, появились внуки.
В последний раз Мария увидела всю семью в сборе в 1939 году. Она была и счастлива, и грустна: «Увидел бы вас теперь отец...» Но радость была недолгой — началась война. Сыновья, все восемь, один за другим уходили на фронт. Дмитрий, Иван, Фёдор, Алексей и Пётр оставили молодых жён с маленькими детьми.
Сначала с фронта приходили письма. Потом — похоронки, одна за другой.
Весной 1942 года получили весточку от Саши: «Лечился в госпитале. Четвёртый раз еду на фронт. Три раза был ранен, но чувствую себя хорошо. О том, что происходит на фронте и что пришлось пережить, писать не буду. После войны встретимся, обо всём поговорим»... Встретиться не пришлось: 8 марта 1942 года Саша погиб в бою. Похоронен в деревне Слободка Смоленской области. Ему было всего 22 года.
В апреле 1942-го под Ленинградом был убит Иван. Их отряд попал в окружение. Услышав крик «Командир ранен!», Иван первым бросился спасать его. Ползти с тяжёлой ношей на спине было неудобно. Он встал сначала на колени, потом во весь рост, сделал несколько шагов, и тут его настигла вражеская пуля. Своим телом он закрыл командира, и тот остался жив. (Эту историю рассказал Марии Кирилловне в письме спасённый командир, он благодарил её за сына). Иван похоронен в местечке Дубки Ленинградской области. Дочь Неля и сын Володя гордятся своим отцом.
Младший сержант Сергей Артемьев погиб в июле 1943 года на Курской дуге. Вот его последнее письмо маме: «Нахожусь в Курской области, скоро в бой, предстоит что-то страшное. Может, больше не увидимся. Прощай, мама, и все родные»... Позднее пришло извещение о том, что Сергей Артемьев пропал без вести. Мария Кирилловна оплакивала самого младшего сына, которому не было и 20.
Осень 1943 года. Форсирование Днепра — пример героизма советских войск. Солдаты, используя малейшую возможность, пересекали реку на любом держащемся на воде плавсредстве. Под жесточайшим огнём фашистов. При форсировании Днепра погиб Фёдор. Его дочери Люся, Аля, Галя и Зина выросли без отца.
Лейтенант Пётр Артемьев служил в Минске. Погиб в воздушном бою под Гродно в феврале 1944 года. Ему было 29 лет. У него осталась дочка Римма, как две капли воды похожая на отца.
А в марте того же 44-го пал смертью храбрых Алексей. Он был пулемётчиком. «Хоть фашисты и здорово напирают, но мы не сдаёмся, громим беспощадно. Тридцать дней подряд шли здесь бои, что было — даже трудно описать... Прощайте, родные! Завтра опять в бой». После тяжёлого ранения в том бою и нескольких месяцев госпиталя — снова на фронт. Родным в последнем письме он писал: «Скоро наша родная земля будет полностью освобождена от фашистской нечисти, но враг, отступая, жестоко огрызается»... Алексей погиб 14 марта. Похоронен в деревне Симоново тогда Калининской области. Дочь Рита и сын Юра бывали на могиле отца.
какими словами описать горе матери, получившей ШЕСТЬ похоронок на своих детей? Какой мерой измерить пролитые слёзы? Какое найти утешение для овдовевших невесток и осиротевших внуков?.. Трудная жизнь, тяжёлая повседневная работа, переживания за детей, безвременная их потеря — всё это подорвало здоровье безутешной матери, бабушки, свекрови. После Победы она прожила всего четыре с половиной года. В январе 1950-го её сердце остановилось...

Страшная война пощадила лишь двоих сыновей Марии Кирилловны — Дмитрий и Михаил вернулись в родной дом. Хотя она получила похоронку и на Михаила. К счастью, это оказалось ошибкой.
Самый старший из братьев — Дмитрий воевал на 1-м Белорусском фронте, освобождал Варшаву, дошёл до Берлина, награждён многими орденами и медалями. После войны Дмитрий Тимофеевич Артемьев работал заведующим отделом пропаганды и агитации Киржачского райкома партии Владимирской области. Его дети Анфиса, Валерий, Галина и Сергей выросли достойными людьми.
Михаил (впоследствии мой папа) до армии окончил Юрьев-Польское педагогическое училище и два года работал учителем начальных классов. Война застала его в Ереване (срочную службу он проходил в Закавказском военном округе). Участвовал в обороне Кавказа, под Грозным был тяжело ранен и полгода пролежал в госпитале (видимо, тогда и пришла в село Покров та злополучная похоронка). После госпиталя — снова на фронт. Бои за освобождение Молдавии, Румынии, Венгрии, Югославии, Австрии, Чехословакии. Войну он закончил в Праге...
Мы в детстве с интересом разглядывали папины медали «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За освобождение Белграда», «За освобождение Варшавы», «За освобождение Праги»... В мирное время папа окончил Ивановский учительский (тогда) институт, работал директором Заборьевской семилетней школы, был депутатом сельсовета, а потом его перевели в город Юрьев-Польский, где он до пенсии учительствовал в школе
№ 2, был завучем.

После учебы мы, три сестры, разлетелись из родного гнезда кто куда. Но на 9 Мая старались собраться в родительском доме, чтобы поздравить папу с Днём Победы. В Юрьеве-Польском жила и тётушка, Александра Тимофеевна, её муж (тоже Михаил) воевал всю войну. Приезжали племянники, дети погибших папиных братьев. Утром 9 Мая наши фронтовики надевали боевые ордена и медали, и мы все шли к мемориалу, к Вечному огню, на митинг, а после ехали возложить цветы на братские могилы.
Потом было застолье, но о войне почему-то говорили мало. В нашей многострадальной семье как будто существовало негласное табу на эту тему. Не хотели, видно, бередить раны, которые не заживали даже по прошествии десятилетий. Первую чарку выпивали за Победу, потом поминали павших смертью храбрых шестерых братьев Артемьевых... Дядя Миша тихо запевал, а мы подхватывали:
Эх, дороги,
пыль да туман,
Холода, тревоги
да степной бурьян...
Постепенно приходило оживление, и наши фронтовики уже заводили зали-хватскую:
Парень я молодой,
А хожу всё с бородой,
Я не беспокоюся —
Пусть растёт до пояса.
Вот когда прогоним фрица —
Будет время, будем бриться...

Нет уже папы, нет дяди Миши. Нет уже троих из восемнадцати внуков Марии Кирилловны Артемьевой. А сколько нас могло быть, если б вернулись с этой жестокой войны все восемь братьев?! Мы, оставшиеся, помним и передаём нашим детям и внукам историю о простой русской женщине, родившей и воспитавшей десятерых детей. Матери-героине, которая проводила на фронт всех своих сыновей, а с фронта получила шесть похоронок.

Восьмилетний внук Денис в который уже раз просит достать заветные коробочки, где хранятся ордена и медали его героических прадедов — Михаила Тимофеевича Артемьева и Василия Егоровича Медникова, кавалера орденов Отечественной войны, Славы и Красной Звезды. Раскладывает удостоверения и на каждое помещает соответствующую награду. Потом Денис аккуратно возвращает медали и ордена в коробочки и тихо просит: «Расскажи про семью Артемьевых»...

Елена МЕДНИКОВА (Артемьева)