Дышали через дырочку в вагоне

Сегодня история Нины Ивановны Худяковой

— Родилась в 1933 году в городе Ржеве Тверской области. Мне было семь с половиной лет, когда началась Великая Отечественная война.

Когда наши войска отступали через Ржев, жители города пошли за ними по одному шоссе. Моя мама Крискентия Васильевна посадила в плетёную коляску на высоких колёсах двух моих братьев Колю и Сережу (2 и 5 лет), а я и бабушка шли пешком, держась за неё.

Я хорошо помню офицера нашей армии, который ругался и просил свернуть всех в лес, говорил, что сейчас будет бой. И точно, в скором времени мы слышали этот бой. Утром мы вышли из леса, а навстречу нам — немцы на мотоциклах. Они ехали, как на параде, в черных блестящих плащах, а на груди у каждого висела металлическая эмблема фашистов. Немцы приказали всем вернуться домой. Так мы оказались в оккупации до середины 1944 года.

Первые 15 месяцев были ещё и тяжелейшим фронтом. Жуткий голод, насилие оккупантов, осатаневшие немцы-фронтовики и беспощадный обстрел своих. Мы жили под обстрелами и бомбёжками днём и ночью. Запасов продуктов не было, а последнее отнимали голодные немцы. Отнимали и одежду. Валенки и меховые воротники пальто нам обшили тряпками, чтобы не привлекать внимания немцев.

Что мы ели? Помню суп из лебеды, крапивы и из шелухи картофеля. А саму картошку не помню.
Река Волга разделила город на два района: Ржев-1 и Ржев-2. В сентябре 1942 года, когда наши войска начали приближаться к городу, по приказу немецкой комендатуры всё население советской стороны города обязано было немедленно перейти за Волгу.

Шёл первый патруль, вручал извещение. А через 20 минут шёл второй патруль и расстреливал всех, кто не успел уйти из дома. И опять моя мама младших посадила в коляску, и все мы пошли на мост...
Всех, кто собрался, посадили в машины и повезли на вокзал, а там нас погрузили в товарные вагоны и куда-то повезли. В день уходило по нескольку составов с людьми. В вагоне взрослые и дети стояли, плотно прижавшись друг к другу.

В нашем вагоне одна доска была с маленьким отверстием от выпавшего сучка. К этой дырочке детей по очереди ставили подышать свежим воздухом. Дверь в вагоне открывали только на станции. Забирали мёртвых, тех, кто не доехал от станции до станции, и заполняли водой трёхлитровый чайник — один на всех. Оба мои брата, Коля и Сережа, умерли в пути, и где они похоронены — неизвестно.

Нас привезли в город Слуцк, поместили в лагерь за колючую проволоку. Перемещаться по этажу казармы было запрещено. Запомнилось мне только одно перемещение — это похороны бабушки. Всех умерших выносили в специальную комнату на первом этаже и складывали, как дрова. Старались запомнить номер ряда, так как хоронили один раз в сутки. В городе Слуцке на месте захоронения ржавитян сейчас братская могила и поставлен памятник.

В лагере я видела, как людей вешали, расстреливали, избивали. Рядом с нашим был лагерь военнопленных и еврейское гетто. Гетто сожгли, не дав людям выйти из домов. На пламя пожара мы смотрели в окно, он полыхал несколько дней.
Много о чём ещё можно написать и вспомнить. Освободили нас наши войска летом 1944 года, и поехали мы домой.
Подготовила
Мария РОМАНОВА