Константа для внука

Набираю номер телефона Леонида Философовича, и первая мысль, что не туда попала: на том конце провода голос яркий, внятный и молодой — столетние, как мне кажется, так разговаривать не могут. А вот могут! Как раз сам юбиляр и поднял трубку. Мало того, узнав, кто и откуда, говорит: «Я сейчас один, если нужно срочно, можете приехать, побеседуем запросто».

Но я решила-таки дождаться его внука Игоря, ибо это он за месяц до юбилея деда сообщил мне о грядущем семейном событии... И вот мы знакомимся воочию. Леонид Философович — в светлой рубашке, отутюженном костюме, с боевыми наградами на груди — поднимается навстречу. Его поддерживают Игорь Владимирович со своей тринадцатилетней дочкой Аней. Внук и правнучка. Прибыли из Санкт-Петербурга. «Одна нога там, другая здесь, — улыбается долгожитель, — вот что значит атомный век...»

Л.Ф. Красильников и сам вполне вписывается в «атомный век». Хоть слышит он последнее время плоховато, не упустит случая провести «политинформацию» с внуком, обсудить, как сыграли наши футбольная и хоккейная команды. Но настоящее долгожителя — это всё-таки прошлое, в котором он творил революцию в своём развитии. «Ведь кто он был? Неграмотный крестьянский паренёк. А как многого сумел достигнуть», — комментирует Игорь Владимирович, доставая красную книжечку — учётную карточку члена КПСС. В нескольких строчках вся дедова биография.

Л.Ф. Красильников родом с Вологодчины. В семье было семеро братьев и две сестры. Работу в поле и на скотном дворе разнообразила учёба в церковно-приход-ской школе. Но это продолжалось недолго, смышлёный мальчишка четыре класса окончил за два года. И как же он мечтал раздвинуть границы своей деревни Титовское, увидеть большой мир, научиться тому, чего пока не разумеет!
«Ищите и обрящете». Это про таких, как Красильников.

Он попробовал хлеб всякий — землепашца, лесоруба, каменщика, грузчика, слесаря-ремонтника.
У Леонида Философовича трепещет в руках фотокарточка. Молодой рабочий в кепке и фартуке держит мастерок. Здесь он уже каменщик. Работает на ударной стройке Волховского алюминиевого комбината. Труженик первой пятилетки.

Позже они будут возводить цементный завод, откуда передовика производства направят на курсы совпартшколы в Тихвин. В годы индустриализации после этих курсов многие люди начинали карьеру на руководящих должностях. Но неуёмного Лёню Красильникова влекла техника, он подал заявление в Шенкурскую школу лесного промхозученичества: уж очень мечтал получить специальность слесаря по ремонту тракторов и машин.

А в наш город Леонид Философович попал в числе 150 комсомольцев — по направлению обкома партии. Однако прочно осесть на Судострое помешала сначала финская война, в которой пришлось участвовать, а затем и Великая Отечественная. Между этими двумя испытаниями выпал всего лишь один годок счастья. Была хорошая работа: Красильников после финской кампании устроился на завод слесарем по обслуживанию кранов, а ещё жена родила ему дочку — чего большего человеку желать? Об этом он думал, когда их, 80 вчерашних судостроевцев, везли на сборный пункт в Архангельск. И сам себе отвечал: теперь желать остаётся одного — победы над врагом.
— Вы ведь прошли всю войну?
— И более того. Демобилизовался в ноябре сорок пятого.

У Леонида Философовича отменная память. Он помнит всё до мелочей: как отправлялся на передовую линию Карельского фронта их 426-й стрелковый полк, как молодых бойцов, в том числе Красильникова, в полевых условиях принимали в члены КПСС, как в их 2-й роте 23-й стрелковой дивизии сформировалась группа разведчиков ближнего действия, а также помнит обращённые к нему, рядовому бойцу, слова политрука: «За выполнение боевого задания ты как коммунист тоже несешь ответственность».

Старый солдат рассказывает, что порой сутками приходилось лежать в снегу, вести наблюдение, а обувь — ботинки с обмотками.
— После зачистки Карелии от врага наше отделение сняли с разведки, и меня направили в 108-й отдельный тяжёлый танковый полк, который входил в состав 2-го Белорусского фронта.
В подробном рассказе звучат названия многих немецких городов, за взятие которых ему объявлялись благодарности. Есть у фронтовика отличия и «потяжелей» — орден Отечественной войны, медали «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Не обделён севмашевец также наградами от родного предприятия, где работал начальником бюро инструментального хозяйства, мастером, начальником цеха.

До недавних пор Леонид Философович слыл страстным любителем слесарной литературы. Да вот беда — видит плохо, читать уже не может. Зато отводит душеньку, когда приезжает любимый внук: появляется возможность вести беседу о слесарке, будто об одушевленном предмете. И, конечно же, вспоминают деревню Титовское.

— Дед — как константа в моей жизни, — говорит Игорь Владимирович. — Всё кругом меняется, а я благодаря ему ощущаю величину, которая остаётся постоянной.

Фото В. Бербенца