Шпионка Валентина

-- Из книги «Поморский мемориал», где опубликованы списки репрессированных жителей Архангельской области и краткие сведения о них, можно узнать следующее: «Киселёва Валентина Андреевна, 1915, уроженка д. Михайловская Сольвычегодского уезда, жительница г. Молотовска (Северодвинска), машинистка газеты «Сталинец». Арестована 21.02.49. Особым совещанием МГБ СССР 17.08.49 по ст. 58-1 «а», 58-10 УК РСФСР незаконно лишена свободы сроком на 10 лет.
29.10.49 умерла в местах лишения свободы. Посмертно полностью реабилитирована 09.05.49».

С последней датой непонятно: как человек мог быть реабилитирован посмертно за пять месяцев до смерти? Вероятно, это опечатка, а реабилитирована Валентина Андреевна, скорее всего, в 50-х или в 90-х годах.

К сожалению, в архиве нашей редакции не нашлось более полной информации о В. Киселёвой; у нас хранятся личные карточки сотрудников только с середины 50-х годов. Не удалось пока найти и фотографии Валентины Андреевны. Хотя, как предполагает Г. Шаверина, в городе могут жить её дети, внуки или правнуки.

То, что всё-таки известно о В. Киселёвой, — плоды журналистского расследования бывшего замредактора «Северного рабочего» Раисы Андреевны Евглевской. Темой его стала судьба Роберта Моисеевича Корба, руководившего газетой в 1941—1950 годах. Очерк Р. Евглевской «Партийное дело редактора Корба» опубликован в «Северном рабочем» десять лет назад — 6 марта 2002 года.

Р. Корб не был репрессирован, но в 1950-м снят с работы с объявлением строгого выговора с формулировкой: «За неудовлетворительное руководство газетой и проявление политической беспечности, выразившейся в привлечении к активному участию в газете людей, не внушающих политическое доверие». В документах, которые Р. Евглевской удалось найти в архивах областного центра, упоминается и В. Киселёва, работавшая под началом Р. Корба.

Автор очерка пишет о работе редакции во время войны: «Очень часто встречается в приказах фамилия машинистки Киселёвой В.А. То она по приказу исполняет работу двух машинисток, то совмещает обязанности счетовода-делопроизводителя, кассира, машинистки-радистки... Получала право второй подписи на денежных документах, и вслед за этим, как правило, следовало признание администрации, отмечавшей её «безупречную работу». Радиоинформацию ТАСС во время войны принимали ночью, и вот приказ от 9 марта 1942 года: «В связи с сильной перегрузкой... освободить тов. Сумарокову от приёма радиоинформации. Ответственной за приём назначить ст. радистку-машинистку тов. Киселёву». Значит, на самых трудных участках работы была В. Киселёва в военные годы.

Далее в главе «Пригрел шпионку» Р. Евглевская рассказывает о том, что в 1950-м Р. Корба вызвали в горотдел МГБ и попросили характеристику на В. Киселёву. «Я дал ей характеристику положительную, — напишет позднее Р. Корб секретарю ЦК ВКП(б) Г. Маленкову, — так как в любые следственные органы советский человек должен давать только правдивые показания. Киселёва работала в редакции с 1938 года, происходила из крестьян Черевковского района Архангельской области. Отец её — в колхозе, братья сражались на фронте, коммунисты, работали председателями колхозов. Сама Киселёва всегда работала хорошо, со своими обязанностями справлялась прекрасно». Характеристика не помогла Киселёвой, а свою роль в судьбе Корба сыграла... На городской партийной конференции парторг ЦК ВКП(б) Глухов скажет: «Давно известно, что у тов. Корба работали люди, не вызывавшие политического доверия. Бывший работник газеты «Сталинец» шпионка Киселёва на допросе показала, что она сообщала в пользу одного иностранного государства много секретных сведений о городе, воинских частях, Ягринлаге и т.д.».

Можно предположить, как выбили из Валентины Андреевны на допросах признания в том, что и кому она сообщала. И почему после ареста 34-летняя женщина прожила всего восемь месяцев.

Драма «шпионки Киселёвой» — по-видимому, прекрасного человека и работника — лишь один маленький осколок огромной мозаики судеб, загубленных репрессиями.

— Сейчас я работаю в архиве УФСБ в Архангельске, — на днях сказала мне Г. Шаверина, — знакомлюсь с делами 23 репрессированных жителей Молотовска, фамилий которых нет в «Поморском мемориале». И все они — из руководящего состава Судостроя. А сколько рабочих, рядовых людей арестовано — страшно подумать. Пока я успела просмотреть семь дел, но уже выписала для себя ещё 30 фамилий людей, также репрессированных и не упомянутых в «Поморском мемориале»...

В программу вечера памяти жертв репрессий Г. Шаверина намерена включить раздел о женщинах, осуждённых и позже реабилитированных. Кроме В. Киселёвой собирается рассказать о её тёзке — Валентине Афанасьевне Деревягиной (1916, Вологодская губ. — 1937). Жительница посёлка Судострой, рабочая на строительстве завода № 402, арестована 7 февраля 1937 года, 13 января 1938-го осуждена тройкой при УНКВД по Архангельской области, а затем расстреляна. Знаете, за что казнили 21-летнюю девушку? За «контр-революционные террористические настроения в отношении вождей ВКП(б)». Бред какой-то. Реабилитирована В. Деревягина в 1989 году.

Фото В. Бербенца

Приглашаем северодвинцев принять участие в мероприятиях, посвящённых Дню памяти жертв политических репрессий.

26 октября в 18.00 в ЦКиОМ (малый зал) проводится вечер памяти репрессированных жителей Судостроя — Молотовска «Я пострадал от преступленья века», посвящённый 75-летию начала «большого террора» в СССР. Вход свободный.

30 октября состоится митинг памяти на мемориале жертвам Ягринлага. Сбор у «Никольского посада». Отправление автобуса — в 14.30.