Две войны Леонида Кирпичникова

— Не чувствую себя ветераном. Кажется, и в 60 был такой же! — светло улыбаясь, встречает нас Леонид Яковлевич Кирпичников.

И правда: разве дашь 87 лет бодрому чемпиону мира, Европы и России по гиревому спорту, дважды попадавшему в россий-скую Книгу рекордов!

Нас готовы были целовать

23 февраля для него не просто праздник защитника Отечества: в этот день в 1943 году он принял присягу.

19-летнего уроженца деревни Мечка Холмогорского района призвали служить с Архбумкомбината, где он тогда работал слесарем по ремонту цеха для варки целлюлозы. Новобранца определили в посёлок Глинники под Цигломенью, где находилось Архангельское военно-пулемётное училище. Из него в 1944 году Леонид Кирпичников вышел молодым командиром пулемётного взвода. А в феврале уже прибыл в отдельный полк резерва офицерского состава Волховского фронта на станцию Мга Ленинградской области.
В прорыве блокады молодой офицер поучаствовать не успел. Однако почувствовал, что за этим стояло, когда через весь город вместе с сослуживцами шёл к Варшавскому вокзалу.

— Народ готов был нас обнимать и целовать. Энтузиазм был колоссальный! А нам неудобно: нас так принимают, а мы ещё ничего для этих людей не сделали.

Дорогой смерти

С прифронтовым бытом познакомились на распределительном пункте станции Сланцы. Здесь же случилась и первая «потеря». Когда молодые офицеры хором ринулись на нары, одни взяли да обвалились: курсанту сломало ногу. «Старики» тогда смеялись: шёл на фронт, а попал в госпиталь. Живой, значит, останется.

Боевое крещение застало на опушке леса по дороге в штаб дивизии, куда новички шли без ружей и пистолетов: в кобуре у кого зубная щётка, у кого табак. И вот словно швейной машинкой землю меж ними прострочил немецкий штурмовик.

— Тут уже не до страха было, — вспоминает Леонид Яковлевич. — Столько впечатлений сразу: там стреляют, тут взрывается. Надо идти вперёд.

Страх ударил в виски позже: по пути в штаб полка новички увидели корчившегося в предсмертных муках связиста, протягивавшего линию по асфальтовому шоссе. Этот путь называли «дорогой смерти», стоявший на ней немецкий танк по- одиночке лупил каждого.

Добираясь до места по канавам, новички встретили первого пленного немца: здоровый, плотный парень. «Нелегко будет», — невольно подумал Леонид Яковлевич. Наши-то новобранцы все невысокие: сам он росточком всего 157 сантиметров, штык выше!
Но предстоящий год на фронте прибавит и роста, и мужества.

Очнулся: к немцам идём!

Послали молодого офицера в разведку со старшим лейтенантом с соседями связь установить. С собой у Леонида Яковлевича лишь две гранаты в карманах.

— Попали мы в переделку: обстреляла нас «кукушка» — немецкий снайпер, сидевший на дереве. «Ложись!» — крикнул мне лейтенант. Я лёг и по его знакам обнаружил, где сидит стрелок. А как выманить? Пришлось брать хитростью: кинул шапку, немец выстрелил, раскрылся — тут старший лейтенант из автомата его и скосил.

По возвращении боец получил от командира полка своё первое оружие — пистолет. А позже случилось ранение во время ночной пересменки во взводе.

— Капитан ведёт бойца, я сзади иду, подрёмываю. А немцы постреливают, — вспоминает он. — И вдруг тишина. Очнулся и вижу: уже метров 50 по тропке от переднего края прямо к немцам идём! Чемпион мира на стометровку так быстро не бегал — нас как ветром сдуло.

За укрытием из ёлочек их обстрелял миномёт: ранение в ногу молодой офицер из-за шока заметил не сразу. Однако, вернувшись в штаб, узнал, что его уже успели «похоронить».

— Давай бери кружку, — ливанул до краёв водки из термоса сослуживец.

— А ведь вас надули, — выпив, ответил Кирпичников. — Какая же это водка, это вода!

И тут же глаза Леонида Яковлевича поднимаются вверх: память рисует иную картину. Монголия. 50-километровые переходы под палящим солнцем. Ломается одежда, пропитанная солью. И вдруг ивняк у станции Солунь: стали рыть землю и черпать воду касками.

— Никогда она такой вкусной не была! Как у пьяного, голова тогда захмелела.

«Всё делают люди. И ты человек»

Сколько ещё ярких историй на его памяти... Ведь, закончив Вторую мировую на третьем Белорусском фронте в Восточной Пруссии, он сразу же отправился в Монголию и далее в Китай, чтобы окончательно разбить японцев. Мог отравиться маслом, испорченным военнопленными японцами. Чуть не пропал, заваленный землёй после обстрела 400-миллиметрового орудия. Спас друг, командир разведвзвода Володя Витрин, который пошёл в разведку и заметил торчащие из земли трофейные немецкие сапоги. «Лёхины» (так звали меж собой Леонида Яковлевича), — сразу понял он и вытащил товарища.

Домой Леонид Яковлевич вернулся в 1947 году кавалером орденов Красной Звезды и Отечественной войны первой степени и медалей «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и «За победу над Японией». Судьба не раз отводила от беды. Или всё же характер выстоять помог? Ведь с пяти лет Лёня остался без отца, а с девяти — без старшего брата. Младший звал его тятей, было две сестры. Соседские мужики тогда приучили его курить табак: «Теперь ты главный в семье».

До сих пор Леонид Яковлевич помнит урок, который ему преподнёс старший брат Максим, когда ещё был жив. Трёхлетнему Лёне он сделал лыжи из осинки и спустил самостоятельно катиться с горки.

— Он научил меня ничего не бояться. «Всё делают люди. И ты человек» — такая у него была философия. Она и мне всю жизнь помогала.

Фото Владимир Бербенец

С супругой Галиной Ивановной не разлей вода уже 61 год!